НИЖНЕМУ НОВГОРОДУ (Семейные хроники) Глава пятая П радед Алексей Анисимович Кауров воевал в Первую мировую. <...> Прадед попробовал стать единоличником, нажил имущество, его раскулачили, еле успел сбежать. <...> В результате он переезжал с места на место, его пытались раскулачить раз шесть. <...> В 1947 г., разуверившись в партии, прадед положил на стол партийный билет, тут бы ему и конец, но легкий на ногу артиллерист снова удрал. <...> В годы правления Никиты Хрущева прадед для эксперимента засадил участок кукурузой. <...> Ничего не получилось, и прадед объявил, что Никита — дурень. <...> Упрямый, как бык, старик натаскал на крышу пристроя к дому земли и устроил там сады Семирамиды. <...> Мне эта речь кажется какой-то вкусной, пахнущей молоком, хвоей и луком, душистыми травами сенокоса и домашними соленьями. <...> Поражает, каким обстоятельным и метким является этот язык: «мне почти теперь не спится ночей», «развратило в нечестие», «много приходится положить трудов и не поспать в мечтаниях много темных ночей, и не вкушать никаких сластей и разных телесных удовольствий», «убегал из избы от приглашения, считая неловким и совестным обедать у людей». <...> А чего стоят такие фразы, как «употребление водки в некоторых пылких сердцах делает большое возбуждение к труду», «но воровством не вовлекались, за это им выношу благодарность», «Хорт Федор как из бедноты — врун, болтун, хотя зашел в хороший дом, но скоро обеднел». <...> Таким было мышление крестьян: медлительным, основательным, сконцентрированным на частностях, на конкретных примерах. <...> Алексей Анисимович попал на фронт уже тридцатилетним. <...> И именно там он получил настоящее образование. <...> Вместе с ним служил студент, который потратил много времени на просвещение умного, но необразованного мужика. <...> Вот записки Алексея Анисимовича Каурова: «Начиная с 1916 года, наш госпиталь стоял в местечке Изяслав 20 км от Минска. <...> За некоторые противоправительственные наклонности и переписки, за разложение в войсках дисциплины нас <...>