ПРЕУМНОЖАЯ СЛАВУ ОТЕЧЕСТВА… Зимой 1725 года над Санкт-Петербургом дули промозглые, холодные ветры. <...> Они поднимали снежные смерчи на пустырях, проносились над замёрзшими топями болот, ломились в двери и окна стоявших шпалерами домов. <...> Редкие пешеходы, случаем или необходимостью выгнанные на улицу, старались побыстрее добежать до тёпла, на ходу пряча в воротники носы и уши. <...> У себя во дворце, окружённый преображенцами и семёновцами, лежал тяжелобольной царь Пётр. <...> Ещё осенью, спасая в ледяной воде матросов тонущего корабля, царь простудился и захворал. <...> А он перебирая в уме дела, которые замыслил, но не совершил, вспомнил и о том, что собирался послать экспедицию на Камчатку, дабы выяснить, существует ли пролив между Азией и Америкой. <...> Командовать экспедицией Пётр повелел капитану флота Витусу Берингу, помощниками ему назначались Алексей Чириков и Мартын Шпанберг. <...> «Идучи путём, – писал Беринг в одном из своих донесений в сенат, – оголодала вся команда, и от такого голоду ели лошадиное мёртвое мясо, сумы сыромятные и всякие сырые кожи, платье и обувь кожаные». <...> Ещё год ушёл на то, чтобы доставить грузы на Камчатку и построить корабль. <...> Сорок человек экипажа и годичный запас продовольствия нёс на себе «Гавриил» – двадцатиметровое судно, построенное за три месяца. <...> 28 июля экспедиция достигла реки Анадырь, за которой открыла бухту, названную бухтой Креста. <...> 10 августа азиатский берег круто повернул на север, а спустя несколько дней, когда «Гавриил» достиг 65 ° северной широты, Беринг созвал офицеров корабля на совет. <...> Мартын Шпанберг советовал идти к северу ещё три дня, а затем повернуть обратно. <...> Сейчас, через двести пятьдесят лет после первого плавания Беринга, мы с исчерпывающей полнотой можем убедиться в неправоте руководителя похода. <...> Да, «Гавриил» шесть дней шёл по проливу, который ныне называется проливом Беринга. <...> Окажись Беринг решительней, он бы принял предложение Чирикова – и вопрос о существовании пролива <...>