Аполлон Григорьев
Письма
Аполлон Григорьев. <...> Это сознание о необходимости смерти, как единственной разумной развязки, тяготеет над
многими, над иными как момент переходный, над другими как нечто постоянно вопиющее... и мне
кажется, что это -- момент высший в отношении к моменту апатии и божественной иронии гегелистов,
как самосуд, автономия выше рабства. <...> Слово любви, слово ответа -- для него в одном прошедшем; без него -- он мертв. <...> Пока довольно: остальное философское развитие мысли позвольте пересказывать постепенно. <...>
2
<7 июня 1847 г, Москва>
Милостивейший государь Михайло Петрович! <...> Крепко запало мне в душу слово Гоголя: "с словом надобно обходиться честно";1 книга его
осветила для меня всю бездну, в которой я стоял,-- бездну шаткого безверия, самодовольных теорий,
разврата, лжи и недобросовестности; позорно стало мне звание софиста, стыдно взглянуть на все свое
прошедшее... <...> Мне надоела и опротивела и
бесплодная софистика, и бесплодно-праздная жизнь, и от болезни ли нравственной, от другого ли чеголибо, но среди этих нравственных пыток посещали меня в последнее время минуты, давно незнакомые,
минуты, когда опять я чувствовал себя чистым, свободным, гордым... когда я благодарил Неведомого за
то, что спадает с меня постепенно гниль разочарования и безочарования, что снова способен я пламенно
верить в добро... <...> Во-первых, теперь
я хочу уже быть обязанным всем себе и своему труду; во-вторых, средства их в настоящую минуту очень
плохи; в-третьих, наконец,-- простите мне откровенность,-- не все то поймется ими, что Вы поймете. <...>
3
<6 или 13 января 1856 г.>
Вы звали меня несколько раз, достопочтеннейший Михайло Петрович,-- и я не являлся. <...> Я обещал Вам в последний раз
-- месяц моей работы и обещания не выполнил. <...> .."2 Я погиб вместе с "Москвитянином",
ибо "Москвитянин", в последнее время <...>
Письма.pdf
Аполлон Григорьев
Письма
Аполлон Григорьев. Сочинения в двух томах. Том второй. Статьи. Письма
М., "Художественная литература", 1990
OCR Бычков М. Н.
СОДЕРЖАНИЕ
ПИСЬМА
М. П. Погодину
Е. С. Протопоповой
Н. Н. Страхову
М. П. ПОГОДИНУ
1
<Июнь 1843 -- февраль 1844>
Честь имею доставить Вам второй акт моей драмы1 или, другими словами, сделать на Вас
нападение, чему виною, впрочем, Ваша снисходительность... Хотелось бы мне знать, пропустит ли
цензура ее завязку на масонстве? Впрочем, масонство здесь чистый факт, субстрат высших нравственных
убеждений, которые сами судят Ставунина, заставляя его сказать:
В монахи
Я не гожусь -- мне будет так же душно
В монастыре...
Не браните ради бога за его личность -- не на каждом ли шагу она встречается, более или менее,
конечно... Это сознание о необходимости смерти, как единственной разумной развязки, тяготеет над
многими, над иными как момент переходный, над другими как нечто постоянно вопиющее... и мне
кажется, что это -- момент высший в отношении к моменту апатии и божественной иронии гегелистов,
как самосуд, автономия выше рабства. Рабство -- тоже самосуд, но только исподтишка, при случае:
рабство носит само в себе ложь на себя -- самосуд сознает ложь себе признанием неумолимого
Божественного правосудия... Ему недостает только Слова сознания...
Эти две лжи -- рабство и самосуд отражаются, как мне кажется, во всей истории философии вне
Христа: 1) рабство, пантеизм -- в лице известных представителей2, 2) самосуд -- в гностиках, в Бёме, даже
в Лютере. Те и другие -- лгут, одни, отвергая бога, другие, отвергая мир... С такого момента глубокого
аскетизма, аскетизма сатаны, с знания без любви начинается процесс в душе моего героя.
Слово любви, слово ответа -- для него в одном прошедшем; без него -- он мертв. "Бывалый трепет"
чувствует он при встрече с этим прошедшим, но это трепет смерти, трепет мертвой лягушки от
прикосновения гальванической нити... Отвратительное, но возможное явление...
Пока довольно: остальное философское развитие мысли позвольте пересказывать постепенно.
Глубоко преданный Вам А. Трисмегистов.
Проклятый авторский эгоизм, не отгонимый даже мистицизмом, ждет Вашего суда, как ворон
крови.
Стр.1