А. А. Григорьев
ПО ПОВОДУ НОВОГО ИЗДАНИЯ СТАРОЙ ВЕЩИ
"Горе от ума". СПб. 1862.
=========================================================================
Источник: Григорьев А. А. По поводу нового издания старой вещи: "Горе от ума". СПб. 1862 // А.
С. Грибоедов в русской критике: Сборник ст. / Сост., вступ. ст. и примеч. А. М. Гордина. -- М.:
Гослитиздат, 1958. -- С. 225--242.
Оригинал здесь:Фундаментальная электронная библиотека.
=========================================================================
"Грибоедова комедия или драма, -- писал Белинский в "Литературных мечтаниях", -- (я не совсем
хорошо понимаю различие между этими двумя словами; значение же слова "трагедия" совсем не
понимаю) давно ходила в рукописи. О Грибоедове, как и о всех примечательных людях, было много
толков и споров; ему завидовали некоторые наши гении, в то же время удивлявшиеся "Ябеде" Капниста;
ему не хотели отдавать справедливости те люди, кои удивлялись гг. АВ, CD, EF и пр. Но публика
рассудила иначе: еще до печати и представления рукописная комедия Грибоедова разлилась по России
бурным потоком.
Комедия, по моему мнению, есть такая же драма, как и то, что обыкновенно называется
трагедиею; ее предмет есть представление жизни в противоречии с идеею жизни; ее элемент есть не то
невинное остроумие, которое добродушно издевается над всем из одного желания позубоскалить; нет, ее
элемент есть этот желточный гумор это грозное негодование, которое не улыбается шутливо, а хохочет
яростно, которое преследует ничтожество и эгоизм не эпиграммами, а сарказмами. Комедия Грибоедова
есть истинная divina comedia! Это совсем не смешной анекдотец, переложенный на разговоры, не такая
комедия, где действующие лица нарицаются Добряковыми, Плутоватиными, Обираловыми и проч.; ее
персонажи давно были вам известны в натуре, вы видели, знали их еще до прочтения "Горя от ума", и,
однако ж, вы удивляетесь им, как явлениям, совершенно новым для вас: вот высочайшая истина
поэтического вымысла! Лица, созданные Грибоедовым, не выдуманы, а сняты с натуры во весь рост,
почерпнуты со дна действительной жизни; у них не написано на лбах их добродетелей и пороков, но они
заклеймены печатью своего ничтожества, заклеймены мстительною рукою палача-художника. Каждый
стих Грибоедова есть сарказм, вырвавшийся из души художника в пылу негодования; его слог есть par
excellence разговорный. Недавно один из наших примечательнейших писателей, слишком хорошо
знающий общество, заметил, что только один Грибоедов умел переложить на стихи разговор нашего
общества; без всякого сомнения, это не стоило ему ни малейшего труда; но тем не менее это все-таки
великая заслуга с его стороны, ибо разговорный язык наших комиков... Но я уже обещался не говорить о
наших комиках... Конечно, это произведение не без недостатков в отношении к своей целости, но оно
было первым опытом таланта Грибоедова, первою русскою комедиею; да и сверх того, каковы бы ни были
эти недостатки, они не помешают ему быть образцовым, гениальным произведением и не в русской
литературе, которая в Грибоедове лишилась Шекспира комедии"...
Замечательна в этой юношеской странице удивительная верность основ взгляда. Впоследствии
великий критик, поддавшись новым и сильным увлечениям, изменил во многом этому взгляду, уступивши
невольно и бессознательно различным воплям, до того могущественным, что и доселе еще вопрос о
комедии Грибоедова ими запутан. Но в сущности этот вопрос распутывается весьма просто. Комедия
Грибоедова есть единственное произведение, представляющее художественно сферу нашего так
называемого светского быта, а с другой стороны -- Чацкий Грибоедова есть единственное истинно
героическое лицо нашей литературы. Постараюсь пояснить два этих положения, против каждого из
которых до сих пор еще найдется много возражений, и притом возражений весьма авторитетных.
Как я сказал уже, Белинский впоследствии изменил свой первоначальный взгляд под влиянием
увлечения своего первоначальными формами гегелизма. В статье своей о "Горе от ума", писанной в эту
эпоху, в статье, в которой собственно о комедии Грибоедова говорится мало, но зато много и
великолепно-хорошо говорится о "Ревизоре" Гоголя, великий критик, видимо, охладел к "Горю от ума",
ибо охладел к личности героя грибоедовской драмы. Причина перемены взгляда заключалась не в чем
ином, как в этом. Таков был фазис развития его и нашего критического сознания. То была эпоха, когда
Рудины, в упоении от всепримиряющего начала: "что действительно, то и разумно", считали Чацких и
Стр.1