Национальный цифровой ресурс Руконт - межотраслевая электронная библиотека (ЭБС) на базе технологии Контекстум (всего произведений: 634794)
Контекстум
.

Листки из рукописи скитающегося софиста

0   0
Первый авторГригорьев Аполлон Александрович
Издательство[Б.и.]
Страниц12
ID5278
Кому рекомендованоПроза
Григорьев, А.А. Листки из рукописи скитающегося софиста : Глава / А.А. Григорьев .— : [Б.и.], 1843 .— 12 с. — Проза .— URL: https://rucont.ru/efd/5278 (дата обращения: 25.04.2024)

Предпросмотр (выдержки из произведения)

Ее вопрос сделал меня глупым на целый вечер... <...> .} Наехало много народу, - весь почти этот круг, которому я так страшно чужд, в котором так возмутительно ложно мое положение. <...> Я стал [против нее] у печки и смотрел на нее прямо, с самою злою иронией. <...> Fatum {Судьба, фатум (лат.).} - одно Fatum, которое опутало меня какими-то безысходными сетями, которое с такою страшною постепенностию вело меня к этому состоянию трагической иронии. <...> Я пришел поздно, в половине девятого, но все не позже К<авелин>а. <...> К<авелин> говорит с ней свободно, садится подле нее и не отходит целый вечер - а я с каждым днем глупею и глупею до невыносимости. <...> Мы говорили о вздоре, между прочим об Koat-ven - Сю; и но что с нею? ее так видимо грызет глубокое, невыносимое страдание. <...> .. Софья Кум<анин>а беспрестанно говорила со мною, и я почти молчал, как идиот, - и это положение вольной и вместе невольной глупости было мне до бесконечности тяжко. <...> Моя страсть к ней дошла до последней степени самоотречения, и она никогда не узнает и не должна узнать об этом... <...> Я ненавижу каждого, кто подойдет к ней на два шага, - и презираю себя за эту ненависть... <...> - Vous etes vierge de la liberte aujourd'hui? <...> Древняя ли история, которую так любил я в детстве, вечно ли изолированная жизнь этому причиною, - но je suis un homme tout fait. {я человек законченный (франц.) <...> Оттого - ко всему я в состоянии божественной иронии, ко всему, кроме jenseits. <...> Дела мои по службе идут плохо {21} - и странно! чем хуже делается, тем больше предаюсь я безумной беспечности. <...> Она - больна, бледна, расстроена; просила прислать ей "Индиану" и "La derniere Aldini". <...> Индиану" послал, но "La derniere Aldini" надобно взять у Готье. <...> XXVIII Заходил на минуту К<авелин> - и удивил меня: "На тебя сердятся". <...> - Вероятно, за то, что не прислал "La derniere Aldini"? <...> Я хорош только тогда, когда могу примировать, {24} т. е. когда что-нибудь заставит меня примировать... <...> Боже мой! ужели она <...>
Листки_из_рукописи_скитающегося_софиста.pdf
Аполлон Григорьев Листки из рукописи скитающегося софиста ---------------------------------------------------------------------------Аполлон Григорьев. Воспоминания Издание подготовил Б. Ф. Егоров Серия "Литературные памятники" Л., "Наука", 1980 OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru ---------------------------------------------------------------------------ХХ Я вышел из дому в шесть часов и уж конечно не с тем намерением, чтобы прямо явиться туда: избави боже! Взял извозчика и отправился в Знаменский переулок. {1} . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . "Руки ваши горячи - а сердце холодно". Да! может быть, это и правда: молод и стар в одно и то же время, моею теперешнею жизнию я догоняю только жизнь духа, которая ушла уже далеко, далеко. Все что я ни чувствую - я уже все это перечувствовал давно жизнью снов, жизнью воображения. Все это я знаю наизусть - и вот что скучно. Измученный лихорадочною жизнию снов, я приношу в жизнь действительную одно утомление и скуку. В половине девятого я был там. Первый вопрос Нины: {2} "Вы одни?"... Меня обдало холодом, страшным холодом. Я солгал, разумеется, сказавши, что заезжал к Кав<елин>у и что он нынче быть никак не может; я не сделал этого - но отчего? Неужели от мелкой ревности? а ведь почти так, если не хуже. Ее вопрос сделал меня глупым на целый вечер... Если я ошибся? если я для нее то же, что Кав<ели>н? Если это страдание, эта болезнь внутренняя, которая грызет ее, - не мое создание?.. Но тогда к чему же все наши странные разговоры, в которых недоставало только ясно сказанного слова признания? Faut-il que je sois dupe?.. {Суждено ли мне быть обманутым? (франц.).} Наехало много народу, - весь почти этот круг, которому я так страшно чужд, в котором так возмутительно ложно мое положение. Что общего между ними и мною? Все общее основано на обмане, на ожидании от меня чего-то в их роде... Боже мой! кто бы заставил меня выносить это положение клиентства, если бы, подвергаясь всевозможному нравственному унижению, я не надеялся на несколько минут разговора с нею?.. Еще одно: зачем дано мне видеть все это, зачем во мне нет Suffisance?.. {самодовольства (франц.).} Я сам знаю, что я становлюсь невыносим моей хандрою, моей гордой неловкостью, всем, всем. - Vous etes bien triste aujourd'hui, {Вы сегодня очень печальны (франц.).} - заметила мне Лидия. {3} "Comme a l'ordmaire"... {Как всегда (франц.).} Приехал Щепин {4} - и начался музыкальный вечер, т. е. Нина, бледная и расстроенная, села за климперкастен, {5} а Щепин со скрипкой поместился подле нее. Мне это было невыносимо смешно и досадно, досадно на всю эту комедию, в которой такое искреннее участие принимали Матушка {6} и Никита, {7} - досадно на нее, что в ней есть жалкое самолюбие, досадно на себя за то, что мне досадно. Я стал [против нее] у печки и смотрел на нее прямо, с самою злою иронией. Лидия подошла ко мне и попросила перейти на другое место; я стал у двери. Началось: интродукция дуэта Осборна и Берио прошла благополучно, но в вариациях она сбилась. Я не мог удержаться от невольной улыбки, которую мать, кажется, заметила, к несчастию, - да и в самом деле, это было не только невыносимо, но даже неприлично... Когда она кончила - и совершенно смущенная ушла в другую комнату, мне было нисколько не жаль ее. Потом она воротилась, и я начал смеяться над ее смущением: Non! се n'est pas de pareils triumphes qu'il Vous faut... Laissez les a m-lle Aslanovitsch... {Нет! не такие триумфы нужны вам... Оставьте их мадемуазели Аслановнч... (франц.).} Все остальное время вечера прошло благополучно. Только за ужином мне было по обыкновению гадко и неловко до невозможности: я сидел подле Никиты Ивановича и должен был рассуждать о чем-то - когда мне, право, было не до рассуждений, - когда мне было все гадко и ненавистно, кроме этой женщины, которую люблю я страстью бешеной собаки. Дядя {8} еще не спал, когда я воротился домой, потому что недавно приехал из клуба, и мы говорили с ним долго, только не об этом вечере, о котором сказал я слова два, не больше, а об моих семейственных отношениях. Это наш вечный разговор... Чем все это кончится?
Стр.1