О гибели А. С. Грибоедова / Публ., [вступ. ст. и примеч.] И. С. Сидорова // Российский Архив:
История Отечества в свидетельствах и документах XVIII--XX вв.: Альманах. -- М.: Студия ТРИТЭ: Рос.
Архив, 1992. -- С. 91--97. -- [Т.] II--III.
Сидоров И. С. [Вступительная статья: Письма М. М. Бакунина] // Российский Архив: История
Отечества в свидетельствах и документах XVIII--XX вв.: Альманах. -- М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив,
1992. -- С. 91--92. -- [Т.] II--III.
Письма М. М. Бакунина
Трагедия в Тегеране разыгралась 30 января 1829 г. {Все даты приводятся по старому стилю.}.
Когда и как узнали об этом в Петербурге и Москве? Согласно опубликованным документам {Кавказский
Сборник, т. 30, Тифлис, 1910.}, российский консул в Тебризе А. К. Амбургер узнал об этом через неделю
и 8 февраля направил в Тифлис рапорт главноуправляющему Кавказской областью И. Ф. Паскевичу и
донесение министру иностранных дел К. В. Нессельроде. Одновременно с этими посланиями Паскевич
получил 22 февраля известие и от находившегося в Тифлисе персидского чиновника Мирзы-Салеха,
который, в частности, предоставил ему выписку из письма генерал-губернатора Тегерана к наследному
принцу Аббасу-Мирзе от 30 января с описанием произошедших там событий. 23 февраля Паскевич
отправил письмо Нессельроде, приложив донесение Амбургера и материалы, полученные от МирзыСалеха.
Петербургский
почт-директор К. Я. Булгаков в письме к брату А. Я. Булгакову в Москву от 15
марта {Русский Архив, 1903, No 10, с. 327.} писал, что накануне были получены сведения о тегеранской
трагедии {Судя по переписке Паскевича и Нессельроде за этот период, фельдъегерь от Тифлиса до
Петербурга добирался 17--20 дней и, следовательно, доставил депешу Паскевича не ранее 12 марта,
скорее всего 13 или 14 марта.}. Немедленно со всеми материалами был ознакомлен император Николай I.
К 15 марта была выработана позиция правительства, сообщенная Паскевичу в послании Нессельроде от
16 марта: "При сем горестном событии его величеству отрадна была бы уверенность, что шах
персидский и наследник престола чужды гнусному и бесчеловечному умыслу и что сие происшествие
должно приписать опрометчивым порывам усердия покойного Грибоедова, не соображавшего поведение
свое с грубыми обычаями и понятиями черни тегеранской, а с другой стороны, известному фанатизму и
необузданности сей самой черни, которая одна вынудила шаха и в 1826 г. начать с нами
войну" {Кавказский сборник, т. 30, Тифлис, 1910, с. 171.}. Тогда же, вероятно, был согласован и характер
публикации в газетах.
Сообщение это появилось 16 марта на французском языке в "Journal de Saint-Pe?tersbourg" под
рубрикой "Внутренние известия. Санкт-Петербург, 15 марта" со ссылкой на некие письма, полученные
из Тегерана. От кого и кем были получены эти письма, не указывалось. Заметка содержала краткий
рассказ о разгроме посольства и гибели почти всех его сотрудников (без каких-либо указаний на
возможные причины или повод) и показывала непричастность к этому персидских властей. 18 марта это
же сообщение появилось в "St. Petersburgische Zeitung" в переводе на немецкий язык и в "СанктПетербургских
Ведомостях" в переводе на русский язык. 19 марта в собственном переводе на русский
язык его опубликовала "Северная Пчела", а "Русский Инвалид" дал перепечатку из "СанктПетербургских
Ведомостей". Заметим, что не во всех газетах эта заметка была напечатана на первой
полосе. Так, в "Северной Пчеле" она оказалась на второй полосе (между объявлением монаршего
благоволения астраханскому губернатору за поставку армии 1000 верблюдов и сообщением о
прошедших публичных испытаниях в частном пансионе пастора фон Муральта), а в "Русском Инвалиде"
-- на третьей полосе.
В Москву официальное сообщение попало 20 или 21 марта с газетой "Journal de SaintPêtersbourg"
{См. письмо А. Я. Булгакова к К. Я. Булгакову от 21 марта 1829 г. // Русский Архив, 1901,
кн. III, с. 298.}. Но "Московские Ведомости", очевидно, дожидались прибытия "Санкт-Петербургских
Ведомостей", чтобы перепечатать заметку оттуда. Эта петербургская газета пришла в Москву, вероятно,
22 марта, когда очередной номер "Московских Ведомостей" (No 24 от 23 марта) был уже сверстан.
Поэтому срочно было набрано и на отдельном листке напечатано "Прибавление к No 24 Московских
Ведомостей 1829 года", которое рассылалось вместе с газетой. Однако московские слухи значительно
опередили газеты. Можно с большой уверенностью утверждать, что первые известия о гибели
Грибоедова проникли в Москву 15 марта {А. Я. Булгаков в письме к брату от 15 марта (см.: Русский
Стр.1