ЗНАМЯ/10/10
ГЕННАДИЙ РУСАКОВ СВОИ СКВОРЦЫ
| 3
Геннадий Русаков
Свои скворцы
***
Закончен день. <...>
4 | ГЕННАДИЙ РУСАКОВ СВОИ СКВОРЦЫ
ЗНАМЯ/10/10
У них высокий слог и крупное число. <...>
ЗНАМЯ/10/10
ГЕННАДИЙ РУСАКОВ СВОИ СКВОРЦЫ
…Дуть в мундштук, играя на трубе
и кроссворд разгадывать по клетке…
Я бы вам напомнил о себе
в третий год последней пятилетки. <...> | 5
6 | ГЕННАДИЙ РУСАКОВ СВОИ СКВОРЦЫ
***
Ты вернёшься из долгой отлучки,
а в дому так отрадны полы! <...> | 7
8 | ОЛЬГА СЛАВНИКОВА ЛЕГКАЯ ГОЛОВА
ЗНАМЯ/10/10
Ольга Славникова
Легкая голова
роман
— Все, нашел тебе подходящее место! — сообщил наконец довольный Вова=
нище, явившись однажды в дождливый вечерок, весь мокрый, с кляксой воло=
сиков на голове, принципиально без зонта, вероятно, полагая, что эти влажные
штришки в воздухе для него, профессионала, никакая не вода. <...> Про сумку Вованище мог бы и не говорить: а то Максим Т. Ермаков <...> — Так ведь холодно, плюс десять, дожди, — слабо запротестовал Максим Т.
Ермаков <...> Вот, принес тебе твой комплект, давай померяй, руки=ноги посги=
бай, я на тебе кой=чего подгоню, — с этими словами Вован деловито полез под
стол, где у него стоял туго набитый черный рюкзак. <...>
ЗНАМЯ/10/10
ОЛЬГА СЛАВНИКОВА ЛЕГКАЯ ГОЛОВА
| 9
вопрос, не отфильтровывают ли социальные прогнозисты из радиогрохота их с
Вованом конспиративные разговоры. <...> — Ну, ты и правда того… не орел! — радостно изумился Вован. <...> Но резко подо=
рваться с места и уйти, пронзая пробки, в непредсказуемом направлении мог
только спортбайк, злющая зверюга с раскосыми хрустальными очами, разго=
нявшаяся до ста <...>
Знамя_№10_2010.pdf
ЗНАМЯ/10/10
ГЕННАДИЙ РУСАКОВ СВОИ СКВОРЦЫ | 3
Геннадий Русаков
Свои скворцы
* * *
Закончен день. Затихли голоса.
В последних окнах солнце отгорело.
И за Окой ушли домой леса.
И молодое лето постарело.
Мне грустно, друг. Такой печальный час.
Почти не видно ветхого забора.
Из темноты, по воздуху мечась,
касатка протолкнулась без разбора.
Вон электричка огненной строкой
прошила ночь и голосом запела
в такой дали, совсем уже в такой,
что даже нас увидеть не успела.
К чему, мой друг, всё это нам двоим?
Бессмертья нет, а старости не надо.
И для чего тогда мы тут стоим,
у этого ночного палисада?
* * *
Не надо дневников: что было — всё в стихах.
Душе ни для чего подробные детали.
Я за самим собой ходил, отстав на шаг,
пока мои зрачки творение хватали.
А ей, душе, нельзя, она живёт внутри.
Её года темны, её взросленья длинны.
Сиди себе, точи продуктысухари,
звучащая вода на горсть исходной глины!
Не будем вспоминать не помнящих о нас.
У них свои скворцы и жёлтые окошки.
У них своих святых сплошной иконостас,
трельяжей нагота и выгнутые ножки.
Об авторе | Геннадий Александрович Русаков — постоянный автор «Знамени». Выпустил
семь книг стихотворений. Предыдущие публикации стихов у нас в журнале: «Знамя», № 10,
2009; № 4, 2010.
Стр.3
4 | ГЕННАДИЙ РУСАКОВ СВОИ СКВОРЦЫ
У них высокий слог и крупное число.
У нас — одни шиши да яблокиранетки.
Да вон ещё в саду крапиву разнесло
и сладко чугунок запахнул на загнетке.
Оставим знатокам подробности письма.
Я быстро устаю от бунинского зренья.
Молчи, душа, молчи!
Ты всё поймёшь сама
в испуге простоты, в укоре повторенья.
* * *
С полудня — копошение над садом:
опять к дождю смещаются пласты.
Собаки лают вяло и с надсадом,
пугаясь непривычной высоты.
А он уже гудит над Поддубками
и воздух, электричества отец,
большими осторожными руками
провёл над трансформаторами ТЭЦ.
Ох, тошно мне в казённости размера,
в оборках рифм, как в рюшках для франтих!
Хотя без них, увы, порядком серо,
но подавайте мне свободный стих!
Лишь он один умеет внятным слогом —
про нижний пруд с пупырчатой водой,
про то, что пыль прибило по дорогам
и у коров повысился надой.
Про то, как выйдешь — и лицо под струи:
помолодеть, помокнуть, поглупеть.
А там трава кипит и озорует,
и впору с ней немедля закипеть.
Ах, белый стих, предвестник скорой прозы!
Ты чтото часто просишься в строку.
Виной, наверно, мокрые прогнозы:
дожди, дожди находят на Оку...
* * *
Да ложкито нашлись. А вот осадок остался…
Из анекдота
Не уметь, не помнить и не знать.
Не вникать в премудрости науки.
И с конца начало начинать,
времени выламывая руки.
В нашей жизни есть какойто прок,
чтото шебуршит у ней в серёдке,
слышится самарский говорок,
дни идут в бухгалтерской проводке.
ЗНАМЯ/10/10
Стр.4
ЗНАМЯ/10/10
ГЕННАДИЙ РУСАКОВ СВОИ СКВОРЦЫ | 5
…Дуть в мундштук, играя на трубе
и кроссворд разгадывать по клетке…
Я бы вам напомнил о себе
в третий год последней пятилетки.
Только вам уже стучат в окно,
окликают, свесившись с подножки.
А с экрана старое кино
громко пересчитывает ложки.
* * *
Опять летит страна моя в расшибе,
опять замах, опять всё та же страсть.
Лишь раскачнуться б с места этой глыбе,
а там пойдётпокуролесит всласть.
Я устаю от пьяного задора,
от этих начинаний без конца,
«Газпрома», «АвтовазаАвтодора»...
От поисков радетеляотца.
Нас для России оказалось мало.
Но святу месту пусту не бывать:
иноплеменник —
так всегда бывало —
ложится с сибирячкою в кровать.
* * *
Я в детстве был отъявленным лжецом:
врал о себе немыслимые вещи, от которых
немела мелкосортная шпана
спасклепиковского детдома. Нынче
мне кажется, что в них никто не верил. Но неважно:
в июле я сбежал.
Торфяники горели. Это было страшно:
на первый взгляд как будто просто дым —
ну, стелется, ну, застревает в горле.
Но глянешь в сторону, а там в провале, в топке,
вращается неслышимый огонь.
И молча проседает вдруг дорога,
летит в разлом — ух! Искры на лету.
И смерть в лицо дохнула.
А на разъезде били цыганят.
Они кружили, бегали, вились
вокруг детины в рваной гимнастёрке,
а тот держал за шкирку на весу
задрипанного шкета. Я прошёл.
Во мне закрылось сердце для обиды.
Я разучился помнить зло и боль,
гудел внутри, как будто свежим тёсом,
который долго держит каждый звук,
но слышит сам себя. Мне было десять.
Всё начиналось с этой нищеты.
Стр.5