«СЫН ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ» Г. Н. Боева Невский институт языка и культуры (г. Санкт-Петербург) Поступила в редакцию 6 октября 2014 г. Аннотация: в статье предложена рецепция рассказа Л. Андреева <...> В статье доказывается, что наиболее чуткими, близкими к «органической» критике оказались те, кто интерпретировал рассказ в контексте религиозно-духовных поисков эпохи, «поверх эстетических барьеров». <...> Рассказ «Сын человеческий» (1909) был навеян реальным событием – промелькнувшим на страницах газет сообщением о вятском священнике, пожелавшем перейти из православия в магометантство. <...> Во всяком случае, сам Андреев в беседе с А. А. Измайловым не отрицал этого факта [1]. <...> «Указ о веротерпимости», воспользовавшись которым, герой рассказа решает перейти в магометантство, – также подлинный факт российской общественной жизни. <...> Главный герой рассказа, сельский священник по фамилии Богоявленский, – один из характерных андреевских «бунтарей»: сначала он восстает против своей говорящей фамилии, пытаясь заменить ее на номер, потом переходит в магометантство, проклинает старшего сына, тоже священника, приехавшего его увещевать, наконец, покупает граммофон. <...> Этот загадочный предмет, транслирующий еврейские песнопения, сбивающий с толку дьяка и сводящий с ума щенка, – едва ли не второй по важности «герой» рассказа. <...> В неприятии «Сына человеческого» оказались единодушны рецензенты самых © Боева Г. Н., 2015 разных направлений: все нелестные отзывы на рассказ содержат одни и те же претензии, главная из которых – неубедительность, художественная недостоверность. <...> Так, два маститых литературных обозревателя крупнейших столичных газет, Ю. <...> , как будто в соавторстве, множат упреки в адрес нового рассказа Андреева. <...> Для Айхенвальда это «вздор», «безвкусные балясы неправдоподобия» [3], для Измайлова – «простой патологический случай, … не поддающийся постижению с точки зрения трезвой и здоровой психологии» [4] и лишенный типичности. <...> Еще удивительнее <...>