ГНЕДИЧ, Николай Иванович [2(13).II.1784, Полтава -- 3(15).II.1833, Петербург] -- поэт,
переводчик, общественный и театральный деятель. Происходил из казачьего дворянского рода. Его отец
был небогатым помещиком. Мать умерла при рождении сына. Образование он получил в Полтавской
"словенской семинарии", где заметили его способности и отправили для дальнейшего обучения в
Харьковский коллегиум, который он окончил в 1800 г. После этого Г. приехал в Москву и поступил в
университетский Благородный пансион. Здесь проявилось его театральное дарование и любовь к
античности. Г. прекрасно декламировал и недурно играл в студенческих спектаклях. Он отличался
необыкновенным прилежанием и проводил много времени за изучением древнегреческого языка и
чтением греческих авторов. Тогда же Г. испытал живой интерес к просветительской философии.
В конце 1802 г., не кончив университетского курса, Г. уехал в Петербург. Там он нашел более
чем скромное место писца в департаменте народного просвещения, подружился с К. Н. Батюшковым и
вошел в литературный круг северной столицы. К этому времени он уже приобрел некоторую
известность: в 1802--1803 гг. появились его переводы пьес французского драматурга Дюсиса "Абюфар,
или Арабская семья" и "Заговор Фиеско в Генуе"Шиллера и вышел его роман "Дон Коррадо де Геррера,
или Дух мщения и варварства испанцев". В 1804 и 1805 гг. Г. приносят славу перевод философской оды
французского поэта Тома "Общежитие" и оригинальное стихотворение "Перуанец к испанцу". В
стихотворениях Г. современников привлекал гражданский пафос и пылкая декларация общественного
назначения человека. В стихотворении "Перуанец к испанцу" содержалось энергичное негодование
против рабства, и призыв к мести угнетателям. Все это придало стихотворению злободневный характер и
сделало его одним из значительных произведений ранней русской гражданской лирики.
В 1807 г. Г. сблизился с Державиным и группирующимися около него литераторами. Его
приветливо встретили и поэты-радищевцы в Вольном обществе любителей наук и художеств. Батюшков
ввел Г. в дома М. Н. Муравьева и А. Н. Оленина, привязанность к которому вырастает на почве
интересов к античности и театру. Тогда же Г. познакомился и подружился с Крыловым. Из его переводов
особенно примечательны "Танкред" Вольтера (1810), "Последняя песнь Оссиана" (1804), "Красоты
Оссиана". Г. привлекли в Оссиане народные героические мотивы. Своими переводами Г. расширил
репертуар русского театра.
В 1811 г. Г. получил, наконец, место в открывшейся императорской Публичной библиотеке, и его
материальное положение упрочилось. Он поселился при библиотеке над квартирой Крылова.
С 1807 г. Г. приступил к переводу "Илиады". Интерес к высокой гражданской и героической
поэзии соединился с интересом к народному искусству. Поставленная поэтом колоссальная задача была
продиктована национальными потребностями развития литературы, литературного языка и стиха.
Перевод "Илиады" выдвинул перед Г. массу практических и теоретических проблем, без разрешения
которых он не смог бы успешно исполнить свой труд.
Начав перевод "Илиады" вослед Ермилу Кострову (как продолжатель его дела, Г. был тепло
принят в кругу Державина), поэт вскоре убедился, что традиционный александрийский стих не передаст
стих Гомера. Неудовлетворенный, Г. пересмотрел свои переводческие принципы. В результате
напряженных творческих исканий он понял Гомера как народного поэта Древней Греции, как поэта
общественно-национальной темы. Это убеждение укрепилось в нем во время и после Отечественной
войны 1812 г., когда чувства и понятия народности, идеи патриотизма, гражданского долга, воспитания
юношества в духе национальных традиций, самобытности литературы выдвинулись на первый план и
приобрели политическое звучание. Восприятие античности в духе революционного вольнолюбия и
борьбы республиканцев с тиранами, предложенное декабристами, оказалось созвучно Г. Для создания
перевода Г. потребовалось изыскать внутренние возможности русского языка и стиха, которые с
наибольшей выразительностью отвечали бы смыслу и духу античных образцов. На протяжении 20 лет, в
течение которых поэт трудился над переводом, он не раз включался в теоретические споры о передаче
античного гекзаметра русским стихом и не однажды предлагал практическое их решение.
В 1813 г. после письма С. С. Уварова о русском метрическом эквиваленте для переводов
"древних поэтов" Г. пишет ответное письмо, в котором доказывает, что только русский гекзаметр
способен передать стих Гомера. Отвергнув александрийский стих, Г. воспользовался мыслью Радищева и
основал русский гекзаметр не на скандовке стоп, а на их декламационной выразительности, единственно
пригодной, чтобы сообщить стиху широкое, плавное и величавое движение. Одновременно он
задумывается и о стилевом эквиваленте ("Рассуждение о причинах, замедляющих развитие нашей
словесности", 1814), сочетая архаичность языка с народными и даже простонародными речевыми
средствами.
Если, переводя первоначально эпос Гомера александрийским стихом, Г. следовал традиции,
сложившейся во французском классицизме (Удар Де ла Мотт), то затем он решительно полемизировал с
классической концепцией. Для Г. совершенно ясно, как это следует из его предисловия к переводу
Стр.1