Вопросы филологических наук, № 4, 2013 Классическая филология, византийская и новогреческая филология Гарин С.В., кандидат философских наук, доцент Кубанского государственного университета ЛЕКСИКА АРИСТОТЕЛЯ И АПОЛЛОНИЯ РОДОССКОГО: θυμὸσ, φόβοσ, βούλησισ Интерес к понятию θυμός и его семантическим вариациям основан на том, что оно отражает не только лексические дифференциации античной архаики по отношению к классической Аттике. <...> Прагматика θυμός’a в различные исторические эпохи античности концентрирует принципиально разные типы архитектуры человеческого сознания, души и шире, – внутреннего мира человека. <...> Так, θυμός, в его гомеровском прочтении, фиксирует утраченные смысловые горизонты, окружавшие грека в период архаики, горизонты, уже мало понятные современникам Платона, Аристотеля и Аполлония Родосского, и совсем исчезнувшие с появлением христианских текстов Септуагинты. <...> В психологии Аристотеля θυμός выступает а) как антоним страха (φόβος), б) в качестве чистой страсти, противопоставляющейся воле (βούλησις). <...> «Состояния души неотделимы от природной материи живых существ так, как неотделимы от тела отвага и страх». <...> Однако, полагание контрадикторности θυμς κα φόβος имеет и ряд возражений, поскольку далее у Аристотеля таким же образом «противопоставляются» линия (γραμμὴ) и плоскость (καὶ ἐπίπεδον), которые, скорее, представляют собой перечисление родственных, типичных предметностей. <...> Вторую из указанных модуляций θυμός’а, в его связи с волей, мы встречаем, в книгах «О душе» и «Никомахова этика». <...> Аристотель, разбирая ингредиенты желания и стремления, пишет: «ὄρεξις μὲν γὰρ ἐπιθυμία καὶ θυμὸς καὶ βούλησις» (414b. <...> «Ведь в разумной (λογιστικῷ) части души зарождается воля, а в не основывающейся на разуме (ἀλόγῳ) — желание и страсть». <...> В «Никомаховой этике» Аристотель сходным образом трактует θυμός как неразумное влечение. <...> Здесь примечательна сама морфология термина «желание <...>