)
История моего дневника
Синяя книга
Черная книжка
Серый блокнот
ПРЕДИСЛОВИЕ
(Все права предисловия и примечаний к тексту принадлежат H. <...> Белич1, ее президент, живший,
учившийся и учивший когда-то в России, проявил инициативу, и правительство решило начать
выплачивать ежемесячное пособие знаменитым и старым русским писателям, оказавшимся в эмиграции
(и не только живущим в Белграде), а также дать средства для учреждения эмигрантского издательства для
издания их сочинений; параллельно решено было в 1928 году устроить в Сербии Зарубежный съезд, для
объединения русских политических и культурных деятелей в рассеянии. <...> Сербская субсидия, насколько я помню, кончилась после
1934 г., чешская продолжалась до 1937 г. Они давали возможность писателям (знаменитым и старым)
писать, в то время как актеры садились за руль такси, бывшие профессора разносили пирожки, а один из
бывших членов Временного правительства открыл прачечную, где собственноручно считал и стирал
грязное белье клиентов. <...> Синяя книга" Гиппиус вышла спустя полгода после Зарубежного
съезда. <...> Беличем, а также прием у короля, произошли
именно в дни Зарубежного съезда, на который поехала главным образом та часть парижской эмиграции,
которая считала себя непримиримой не только по отношению к Октябрьской революции (ее, естественно,
не признавала вся эмиграция, иначе зачем было ей жить в изгнании?), но и к революции Февральской. <...> Разумеется, ни либеральный демократ П. Н. Милюков, редактор "Последних новостей", ни журнал
"Современные записки" к Зарубежному съезду никакого отношения не имели. <...> . Что касается Керенского, то она соглашалась с мнением Савинкова о
нем, когда Савинков говорил, что для Керенского "свобода -- первое, а Россия -- второе". <...> Есть несколько причин, почему "Синяя книга", оказавшаяся снова в наших руках после пятидесяти
лет, будет прочитана <...>
Дневники.pdf
Сканировал Леон Дотан http://ldn-knigi.narod.ru ldnleon@yandex.ru
Корректировала Нина Дотан (06.2001)
Зинаида Гиппиус
Дневники
Содержание
Предисловие (Н. Берберова)
История моего дневника
Синяя книга
Черная книжка
Серый блокнот
ПРЕДИСЛОВИЕ
(Все права предисловия и примечаний к тексту принадлежат H. H. Берберовой.)
На старом издании "Синей книги" (первом и единственном) помета: Белград, 1929. Эта помета
требует объяснения.
Русская эмиграция имела между двумя войнами (1918-1939) несколько центров. Это были Париж,
Берлин, Прага, Варшава, Рига и Брюссель. Это не значит, что в Лондоне, Риме и Женеве не было русских.
Они там были. Но кроме ресторанов с русской едой и православных церквей никакого другого места
объединения мы бы там вероятно не нашли. Такие города, как Гельсинфорс и Харбин главным образом
были населены людьми, еще до революции (в большинстве после 1905 г.) жившими в Финляндии и
Сибири. Они не считали себя эмигрантами, они были там постоянными жителями.
В Риге выходили две ежедневные газеты, утром и вечером, была русская гимназия, русское
"меньшинство" голосовало в латвийский парламент. В Бельгии была русская молодежь, учившаяся
главным образом в Лувенском университете, была большая группа русских католиков, были русские
доктора, русско-еврейский литературный клуб. В Берлине, вплоть до прихода Гитлера к власти, выходила
газета кадетов "Руль", и все еще доживали свой век одно или два русские издательства из тех, которые
открылись в 1920-х г.г., когда их там было несколько десятков.
В Праге, по сравнению с Парижем, средний возраст русских эмигрантов был моложе. Это может
показаться странным, принимая во внимание, что Вас. Ив. Немирович-Данченко, жившему там, было уже
за 80 лет, и внушительное число русских университетских профессоров, там преподававших, было весьма
почтенного возраста. Однако "масса" была молодая. Президент Чехословакии, Томас Масарик, после
периода эвакуации с юга России и Крыма и расселения большой части русских на Балканах, открыл двери
чешских университетов для русской эмигрантской молодежи, и с его помощью была открыта русская
гимназия. Что касается Белграда, то царствующий там, в Сербии, царь Александр (убитый во Франции в
1934 г. хорватами) в самом начале 1920-х г.г. предпринял шаги, чтобы удержать некоторых русских антибольшевиков
с семьями у себя в стране. Это были люди крайне консервативных, или вернее -реакционных
кругов Петербурга, бывшие чиновники царского правительства, Сената и Синода, военные,
высшие чины Добровольческой армии и кое-какая аристократия. Из них очень многие скоро очутились на
казенной службе в Сербии. Дети их, подрастая, постепенно старались сбежать в Париж.
Для тогдашнего сербского правительства и царя Александра, а также для большинства русской
эмиграции в Сербии, трагедией была не только революция Октябрьская, но и революция Февральская. Но
кое-какое понимание того, что произошло, все-таки было, если не в русских кругах, то в кругах сербской
и хорватской интеллигенции. И в Академии наук профессор А. А. Белич1, ее президент, живший,
Стр.1