Общественные настроения в СССР в 1953 – 1982 гг. (110,00 руб.)

Стр.1

Стр.2

Аксютин Ю.В., доцент кафедры новейшей истории России Московского педагогического университета Общественные настроения в СССР (1953 - 1982 гг.) Общественные настроения в СССР до самого последнего времени мало привлекали внимание историков. Считалось, что они полностью или почти полностью совпадают с общественным мнением, формируемым с помощью средств массовой информации и агитационно-пропагандистского аппарата. Даже сводные сведения об откликах населения на те или иные события, поступавшие в ЦК КПСС с мест и от силовых органов, строились по заранее заданной схеме: трудящиеся единодушно одобряют действия властей, но наряду с этим «имеют место отдельные случаи нездоровых, а порой и враждебных проявлений». Много интересного об общественных настроениях можно почерпнуть из ставших достоянием гласности материалов дневникового и мемориального характера. Однако, оставаясь по сути своей сугубо субъективными, они свидетельствуют лишь о том, что какое-то мнение было, высказывалось, даже обсуждалось, но не о том, насколько было распространено и разделялось другими людьми. Чтобы как-то восполнить этот недостаток источниковой базы, на факультете истории, политологии и права Московского педагогического университета был предпринят сбор массовых устных свидетельств и оценок. По определѐнной методике в 1994 - 2006 годах был проведѐн опрос полутора тысяч человек (своих родителей, близких и дальних родственников, просто знакомых, и даже случайных встречных), помнящих о событиях той эпохи. Рассказы этих людей, а главное высказанное ими личное отношение к тому или иному событию, к тому или иному политическому лидеру, дали возможность и некоторые основания для того, чтобы попробовать выявить количественные оценки различных секторов спектра политических настроений и предпочтений времѐн «оттепели» и «застоя», проследить динамику популярности Хрущѐва и Брежнева. Да, конечно, устная история собирает наподобие пылесоса всѐ и без всякого разбора. Как и любые воспоминания о прошлом, устные свидетельства носят не очень-то надѐжный характер. Они часто не точны в силу ограниченных возможностей человеческой памяти и в значительной мере окрашены сегодняшним отношением к прошлому. Но ведь и официальные документы можно считать объективными с большой натяжкой. Между тем сбор и количественная обработка устных воспоминаний помогает спуститься до уровня «молчаливого большинства», дать слово тем слоям и категориям советского общества, о пристрастиях и настроениях которых трудно получить полное и объективное представление из всех прочих источников. В этом и заключается в значительной мере новизна данного исследования. Данный доклад не претендует на то, чтобы ответить на все вопросы, касающиеся общественно-политической жизни страны в 1953-1982 годах.

Стр.1

Каждая из тем, в нѐм затронутых, может быть предметом специального исследования. Но общее представление о поставленных проблемах из него можно вынести, а, следовательно, доклад этот можно рассматривать как одну из попыток изучения общественно-политической жизни советского общества, Смерть Сталина 5 марта 1953 года восприняли болезненно, с болью в сердце, печально, горестно, подавленно, скорбели об утрате 45 % опрошенных. Испытали потрясение, были угнетены, испытывали тревогу, страх и даже ужас ещѐ 9 %. Восприняли как трагедию, как невыносимую утрату ещѐ 7 %. Употребляли при ответе на вопрос такие слова, как «всеобщее горе» и «всенародная скорбь, не раскрывая своего собственного отношения, 16 %. Отмечали, что многие или даже все плакали 16 %. Плакали и даже рыдали сами 13 %. Испытывали растерянность; не представляли себе, как же теперь без него; боялись за будущее 12 %. Неизбывного горя не испытывали, особенно не расстраивались, без всяких эмоций отнеслись к происшедшему, а если и соболезновали, то не очень почти 6 % опрошенных. Сложные чувства и неоднозначное отношение испытал около 1 % опрошенных. Ощущение грядущих перемен к лучшему или даже радость испытывал около 3 %. Иными на фоне такого единодушия были мнения относительно нового лидера, которому было вручено сталинское наследство. На вопрос, кто «обладал наибольшими способностями и наибольшим правом руководить страной», Маленкову отдали предпочтение 40 % опрошенных. «Его портрет был помещѐн на первой газетной полосе» сразу же после похорон Сталина, - объясняла свой выбор школьница Г.Н.Щербакова из деревни Бѐхово в Заокском районе Тульской области. За человека, близкого к Ленину, принимала его работница дорожно-эксплуатационного участка в Балашихе А.И.Яковлева. Всегда доверял выбору и решениям власти рабочий Кузнецкого металлургического комбината С.Ф.Пономарѐв1. Но многие (а это половина тех, кто дал мотивированный ответ) свой тогдашний выбор путают с последующей сугубо положительной оценкой действий Маленкова на посту главы правительства. Молотов оказался предпочтительнее для почти 20 % опрошенных. Его знали больше других, - утверждал студент Московского авиационного института А.В.Анисимов. Он был “более известен, чем Маленков”, - говорил и колхозник Н.А.Куликов из деревни Кулиши в Орловской области. Вторым после Сталина человеком продолжал считать его мастер Трѐхгорной мануфактуры в Москве Н.Т.Неверов. Наиболее образованным (знал 8 иностранных языков) считал его военнослужащий из военно-морской базы Поркалла-Удд А.Н.Степанов2. В своих симпатиях к Берии признались около 3 % опрошенных, к Хрущѐву и Булганину - ещѐ по 1 % Никому не отдали предпочтение 26 % опрошенных. “После сильной личности Сталина никто не мог заменить его”, - была уверена продавщица О.Г.Михайлова из Нерчинска. Всех терпеть не мог бывший дворянин С.Н.Гук3. Среди них были и такие, кто не задумывались, не вникали, у кого не было своего мнения, кому было всѐ равно. Их оказалось почти 9 %. «Считали, что наверху сами разберутся», - вспоминала А.П.Смирнова, жена офицера из в/ч 12122 в подмосковном посѐлке Заря. «Какая разница?»

Стр.2