Александр Иванович Герцен
ДОКТОР КРУПОВ
Повесть
О ДУШЕВНЫХ БОЛЕЗНЯХ ВООБЩЕ
И ОБ ЭПИДЕМИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ ОНЫХ
В ОСОБЕННОСТИ
Сочинение доктора Крупова
[Этот небольшой отрывок был помещен в "Современнике" 1847 года с
значительными пропусками, сделанными ценсурой. Мы его печатаем теперь в
настоящем виде. (Примеч. А. И. Герцена.)]
Много и много лет прошло уже с тех пор, как я постоянно посвящаю
время, от лечения больных и исполнения обязанностей остающееся,
на
изложение сравнительной психиатрии с точки зрения совершенно новой. Но
недоверие к силам, скромность и осторожность до-реле воспрещали мне всякое
обнародование моей теории. Ныне делаю первый опыт сообщить благосклонной
публике часть моих наблюдений. Делаю оное, побуждаемый предчувствием
скорого перехода в минерально-химическое царство,
коего главное
неудобство - отсутствие сознания. Полагаю, что на мне лежит обязанность
узнанное мною закрепить, так сказать, вне себя добросовестным рассказом для
пользы и соображения сотоварищам по науке; мне кажется, что я не имею права
допустить мысль мою бесследно исчезнуть при новых, предстоящих большим
полушариям мозга моего, химических сочетаниях и разложениях. Узнав случайно
о вашем сборнике, я решился послать в
него отрывок из введения потому
именно, что оно весьма общедоступно: в оном, собственно, содержится не
теория, а история возникновения оной в, голове моей. При сем не излишним
считаю предупредить вас, что я всего менее литератор и, проживая ныне лет
тридцать в губернском городе, удаленном как от резиденции [От Москвы], так
и от столицы, я отвык от красноречивого
изложения мыслей и не привык к
модному языку. Не должно, однако, терять из виду, что цель моя вовсе не
беллетристическая, а патологическая. Я не пленить хочу моими сочинениями, а
быть полезным, сообщая чрезвычайно важную теорию, доселе от внимания
величайших врачей ускользнувшую, ныне же недостойнейшим из учеников
Иппократа наукообразно развитую и наблюдениями проверенную.
Сию теорию посвящаю я вам, самоотверженные врачи, жертвующие временем
вашим печальному занятию лечения и хождения за страждущими душевными
болезнями.
S. Croupoff M. et Ch. Doctor.
[С. Крупов, медицины и хирургии доктор (лат.)]
I
Я родился в одном помещичьем селении на берегу Оки. Отец мой был
диаконом. Возле нашего домика жил пономарь, человек хилый, бедный и
обремененный огромной семьей. В числе восьми детей, которыми бог наградил
пономаря, был один ровесник мне; мы с ним вместе росли, всякий день вместе
играли в огороде, на погосте или перед нашим домом. Я ужасно привязался к
товарищу, делился с ним всеми лакомствами, которые мне давали, даже крал
для него спрятанные куски пирога, кашу - и передавал через плетень.
Приятеля моего все звали "косой Левка", он действительно немного косил
глазами. Чем более я возвращаюсь к воспоминаниям о нем, чем внимательнее
перебираю их, тем яснее мне становится, что Пономарев сын был ребенок
необыкновенный; шести лет он плавал, как рыба, лазил на самые большие
деревья, уходил за несколько верст от дома один-одинехонек, ничего не
боялся, был как дома в лесу, знал все дороги и в то же время был
чрезвычайно непонятлив, рассеян, даже туп. Лет восьми нас стали учить
грамоте; я через несколько месяцев бегло читал псалтырь, а Левка не дошел и
до складов. Азбука сделала переворот в его жизни. Отец его употреблял
всевозможные средства, чтобы развить умственные способности оы-ва - и не
кормил дня по два, и сек так, что недели две рубцы были видны, и половину
волос выдрал ему, и запирал в темный чулан на сутки, - все было тщетно,
Стр.1