Часть первая
ИСЧАДИЕ АДА
I
В КЕЛЬЕ ИГУМЕНЬИ
-- Беда, матушка-игуменья, беда... с сестрой Марьей... -- вбежала в опочивальню игуменьи
Досифеи, без предварительного стука в закрытую наглухо дверь, молодая послушница Серафима,
любимица строгой старухи, и скорее по привычке, нежели по рассуждению, сделала перед своей
начальницей три уставных земных поклона. <...> Игуменья Досифея, высокая, худая старуха, с бледным, изможденным постом и заботами лицом,
правильные, точно вылитые из воска черты которого носили на себе отпечаток былой необыкновенной
красоты, вздрогнула, повернулась к Серафиме и быстрым, тревожным взглядом окинула вбежавшую. <...> Игуменья Досифея стояла коленопреклоненная перед небольшим аналоем, обтянутым черным
сукном. <...> Лицо игуменьи Досифеи, вставшей с колен и
уже силою воли, видимо, преодолевшей первый порыв волнения, с обычной строгостью обращенное на
молодую девушку, имело сходство с ликами старинного письма, глядевшимися из киота. <...> В час неурочный беспокоишь меня на молитве... -- ровным, спокойным, но
строгим тоном спросила игуменья Досифея. <...> -- После трапезы пошла я, по вашему, матушка-игуменья благословению к матушке-казначее
помочь ей подсчитать доброхотные приношения... <...> Игуменья Досифея бесстрастно слушала ее и, не сделав ни
одного замечания, видимо, ждала продолжения. <...> Новодевичий монастырь находится на Девичьем поле, на берегу Москвы-реки, против
Воробьевых гор. <...> Спустя двенадцать лет, когда поляки властвовали в Москве, Новодевичий монастырь был
свидетелем многих кровопролитных битв и стены его служили крепостью попеременно русским и
полякам. <...> II
МЕРТВАЯ РУКА
Мерною, твердою походкою вышла игуменья Досифея, в сопровождении Серафимы, шедшей в
почтительном отдалении, из своей кельи спустилась по лестнице на двор монастыря, так как послушница
Мария, получившая такой странный и вместе страшный гостинец, жила во флигеле, противоположном
тому главному монастырскому корпусу, где находились покои <...>
Людоедка.pdf
Н. Э. Гейнце
Людоедка
Гейнце Н. Собрание сочинений в 7 т. Т. 1
М., "Терра", 1994
OCR Бычков М. Н.
Часть первая
ИСЧАДИЕ АДА
I
В КЕЛЬЕ ИГУМЕНЬИ
-- Беда, матушка-игуменья, беда... с сестрой Марьей... -- вбежала в опочивальню игуменьи
Досифеи, без предварительного стука в закрытую наглухо дверь, молодая послушница Серафима,
любимица строгой старухи, и скорее по привычке, нежели по рассуждению, сделала перед своей
начальницей три уставных земных поклона.
Игуменья Досифея, высокая, худая старуха, с бледным, изможденным постом и заботами лицом,
правильные, точно вылитые из воска черты которого носили на себе отпечаток былой необыкновенной
красоты, вздрогнула, повернулась к Серафиме и быстрым, тревожным взглядом окинула вбежавшую.
Последняя прервала ее послетрапезную уединенную молитву.
Игуменья Досифея стояла коленопреклоненная перед небольшим аналоем, обтянутым черным
сукном. На аналое лежало евангелие в черном кожаном переплете с серебряным крестом и такими же
застежками и золотой крест.
Аналой был поставлен у переднего угла, занятого черного дерева киотом, помещенным на
угольнике и заключавшим в себе множество образов, иные в богатых серебряных и золотых ризах, а иные
и ценнее того своею древностью и без окладов.
Строгие лица святых глядели на этих двух женщин. Лицо игуменьи Досифеи, вставшей с колен и
уже силою воли, видимо, преодолевшей первый порыв волнения, с обычной строгостью обращенное на
молодую девушку, имело сходство с ликами старинного письма, глядевшимися из киота.
Взгляд игуменьи Досифеи, взгляд, известный всем подвластным ей сестрам, заставил окаменеть
вбежавшую послушницу и, казалось, влил в ее душу часть той страшной твердости воли и мужества,
которые ярко светились в глазах ее начальницы. Видно было, как сбегали последние следы волнения с
миловидного личика послушницы Серафимы.
Большие, черные с металлическим блеском глаза игуменьи Досифеи, глубоко сидевшие в орбитах,
поражали всякого своею красотою и блеском молодости, а строгое, обыкновенно вдумчивое и порой
проникновенное их выражение создало ей ореол "чтицы в сердцах", "провидицы" не только среди
монастырских обитателе ниц, но и среди жителей Москвы и ее окрестностей.
Слава о строгой, святой жизни игуменьи Досифеи и ее прозорливости разнесена была, впрочем,
странниками и странницами по всей России вплоть до далекой Сибири.
Это доказывалось списком жертвователей за время двадцатилетнего управления монастырем
среди которых самыми щедрыми вкладчиками были сибирские
игуменьей Досифеей,
золотопромышленники, обращавшиеся к ней, дабы она помянула в своих молитвах этих погрязших в
грехе и корысти служителей "золотого тельца".
-- Что случилось? В час неурочный беспокоишь меня на молитве... -- ровным, спокойным, но
строгим тоном спросила игуменья Досифея.
-- Благословите, матушка-игуменья, доложить.
-- Благославляю...
-- После трапезы пошла я, по вашему, матушка-игуменья благословению к матушке-казначее
помочь ей подсчитать доброхотные приношения... Сегодня, слава-те Христос, наслали и нанесли много и
Стр.1