.
- Что за невзгода снова грозится на нас бедных! - восклицали иные бегущие вслух, а другие
только думали то же про себя, спеша достигнуть двора Ярославлева, с которого несся вещий и
пронзительный звук вечевого колокола. <...> Архиепископ Феофил, во всем облачении, с животворящим крестом в руках, сопровождаемый
знатнейшими сановниками, посадниками города и клиром, появился перед народом. <...> Посадник Яков Короб начал читать запросную грамоту
великого князя:
- "Осподарь всея земли русския и великий князь московский, владимирский, псковский,
болгарский, рязанский, воложский, ржевский, бельский, ростовский, ярославский, белозерский,
удорский, обдорский, кондийский и иных земель отчин и дедич, и наследник, и обладатель, Иоанн
Васильевич, посылает отчине своей Великому Новгороду запрос с ближним боярином своим и великим
воеводою, Федором Давыдовичем: что разумевает народ его отчины под именем государя вместо
господина, коим назвали его прибывшие от них послы архиепископские: сановник Назарий и дьяк веча
Захарий? <...> Имуть-ли они желание видеть власть судную в одних его руках и хотят ли присягнуть ему как
полному властелину, единственному законодателю и судии не причастному, не иметь у себя тиунов,
кроме княжеских, и отдать ему двор Ярославлев, древнее место веча? <...> Когда посадник окончил чтение этой грамоты, несколько минут народ хранил молчание ужаса,
затем уже послышался глухой ропот:
- Это все бояре да посадники мудрят; якшаются с москвитянами, одаряются ими и тайком от нас
обсылаются вестями да записями! <...> Так да погибнут новые
предатели - Назарий и Захарий. <...> - Постойте, выслушайте меня, или же слагаю теперь же сан свой с себя! - заговорил Феофил,
возвышая голос, заглушаемый народом. <...> - Дети мои, - кротко и величественно отвечал Феофил, - сознавайтесь, чашу горшую должны
допить вы за прошедшую вину свою, ничем неискупимую. <...> Терем этот отличался от других особенным искусством <...>
Первый_русский_самодержец.pdf
Николай Эдуардович Гейнце
Первый русский самодержец
Часть первая
Господин или государь?
I
В Новгороде
На дворе стоял сентябрь 1477 года.
Бледные осенние тучи бежали по небосклону. Из них сыпался мелкий частый дождь; отдаленные
горы и вершины были покрыты как бы серебряною дымкою; ветер то бурливо завывал по ущельям,
раскачивая макушки огромных дубов и шумя последними желто-красными листами молодого осинника,
то взрывал гладкую поверхность реки Волхов, и тогда, пробужденная от своего величественного покоя,
разгневанная стихия бурлила и клокотала, как кипяток.
Вдруг среди этих чудных по своему разнообразию звуков природы раздался звон вечевого
колокола в Новгороде: раз, два... и залился. Вся окрестность, содрогнувшись, заныла от этого звука.
Народ, заслыша его, повалил буйными и нестройными толпами на Ярославово дворище,
окружавшее вече, и буквально затопил его. Рогатки, заграждавшие улицы, раскидывались и трещали от
напора толпы.
Призыв на вече раздался рано утром, и рогатки еще не были раздвинуты ярыжками
{Полицейские того времени.}.
- Что за невзгода снова грозится на нас бедных! - восклицали иные бегущие вслух, а другие
только думали то же про себя, спеша достигнуть двора Ярославлева, с которого несся вещий и
пронзительный звук вечевого колокола.
Без всякого порядка, без малейшего уважения к этому священному месту, бросился народ к
воротам и стучал в них чем попало, угрожая выломать их, или же сшибить каменьями звонаря, если его
тотчас не впустят в общее собрание.
Несколько караульных, - иные с бердышами, иные с пищалями, чинно разъезжавших вокруг
двора, - были смяты, а полусонные ярыжки, шатавшиеся в изумлении и хлопотах во все стороны с
поднятыми, присвоенными их должности палками, были биты ими же.
Наконец, ворота подались, скрипнули, народ еще теснее прижался к ним, и они начали медленно
растворяться.
Толпа с шумом, подобно бурному потоку, бросилась в них, но вдруг отступила, как бы
пораженная внезапным видением, окаменела и мгновенно оказалась с обнаженными головами.
Архиепископ Феофил, во всем облачении, с животворящим крестом в руках, сопровождаемый
знатнейшими сановниками, посадниками города и клиром, появился перед народом.
- Люди дерзновенные! - раздался среди наступившей могильной тишины его грозный голос. -
Образумьтесь! На что покушаетесь вы и перед кем? Разве забыли вы, ослушники богопротивные, пред
чьим лицом предстоите? Смиритесь и приложите внимание к грамоте, которую прочтут вам. Но
предваряю вас: размыслить хорошенько, о чем пишет к вам законный ваш князь. Вот наместник его,
прибывший к нам вчера о вечерье.
Архиепископ указал рукою на бывшего тут же боярина Федора Давыдовича и продолжал:
- Не посрамите себя перед ним, дайте в душе вашей место голосу совести и отвечайте ему кротко,
что внушит вам рассудок. Настало время решительное. Отечество наше зыблется. Вы сыны его; я
пастырь ваш; мы должны поддержать, исцелить язвы, которые и прежде гнездились в самом сердце его!
Обдумайте, решитесь и преклоните колена перед милосердной заступницей нашей, святой Софиею.
Феофил кончил и подал знак рукою. Посадник Яков Короб начал читать запросную грамоту
великого князя:
- "Осподарь всея земли русския и великий князь московский, владимирский, псковский,
Стр.1