Гофман ДЮРКГЕЙМ СЕГОДНЯ При жизни Дюркгейма воспринимали как социолога серьезного, добросовестного, основательного, стремящегося строить социологическое знание на крепком научном фундаменте, в котором теоретическая рефлексия сочетается с эмпирическим обоснованием. <...> Но вместе с тем его не считали очень уж оригинальным и глубоким мыслителем, прокладывающим новые пути и определяющим судьбу социальной науки на долгие годы. <...> В этом отношении в начале ХХ в. его оценивали как фигуру, значительно уступающую таким социальным ученым, как Герберт Спенсер1 , Габриэль Тард или Георг Зиммель. <...> Но судьбы научных идей, как и их творцов, изменчивы. <...> «Кто сегодня читает Спенсера?», – риторически вопрошал Толкотт Парсонс в своей знаменитой «Структуре социального действия» (1937)2 . <...> В этом же труде Парсонс обосновал актуальное значение Дюркгейма в ряду классиков теоретической социологии. <...> Правда, важную роль в пропаганде и актуализации дюркгеймовского наследия в США ранее сыграл Питирим Сорокин [15], а затем Гарри Элперт, выпустивший в 1939 г. серьезный труд, посвященный творчеству французского социолога [4]. <...> Имя Дюркгейма оставалось авторитетным во Франции до конца 1930-х годов, прежде всего, благодаря созданной им школе, представители которой играли ведущую роль в университетской системе Третьей республики. <...> Правда, лауреатом он не стал (в том году премия была присуждена автору «Римской истории» Теодору Моммзену), но и сам факт выдвижения достаточно показателен. <...> 280 Дюркгейм сегодня эпоху господства социологического эмпиризма, марксизма и экзистенциализма во Франции, его идеи в стране воспринимались уже как интеллектуальный анахронизм1 было. <...> . Серьезных исследований его творчества почти не Но пришли 1970-е годы, и творчество Дюркгейма вновь стало объектом пристального внимания в мировой и французской социологии. <...> Социологи заново стали открывать для себя неисчерпаемую глубину и тонкость его мысли. <...> Появляется фундаментальная <...>