История и память – Отечественная война в русской культуре И.И. ГЛЕБОВА ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА В РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ Посвящаю моему деду Георгию Ильичу Глебову, гвардии подполковнику, Герою Советского Союза (за форсирование Днепра) Этот текст посвящен не истории войны, а ее месту в национальном сознании. <...> При анализе исторического сознания российского общества и «исторической политики» власти2 становится очевидным, что итог в ос1 Ею занимались славянофилы и некоторые историки, но сделать ее мейнстримом науки и общественного сознания не удалось. <...> Некоторые исследователи видят в исторической политике «набор практик, с помощью которых отдельные политические силы, <используя административные и финансо199 И.И. Глебова – Великая Отечественная война: новном таков: история сведена к советской (досоветская, русская «интересна» по-прежнему как «пролог» к чему-то действительно важному, касающемуся впрямую ныне живущих; тот же Александр Невский, победитель шведов и псов-рыцарей, любим как герой именно сталинской эпохи, эдакий маршал–победитель германцев…), последняя же редуцирована к Великой Отечественной войне. <...> Но война, безусловно, стала главным историческим событием, на основе которого выстраиваются идентичность и легитимность постсоветского строя. <...> К войне, как оказалось, можно «привязать» если не всё, то очень многое в советской истории (точнее, в массовых о ней представлениях – что и составляет историю в массовом сознании, в массовой культуре). <...> Мифом войны очень логично оправдываются, говоря принятым в СССР и всем еще (или опять?) привычным языком, «ошибки» и «недостатки» советской системы, т.е. травматические моменты советской истории. <...> Массовый психоз разоблачения «пятой колонны», «предателей» в «рядах строителей социализма» объясняется происками внешних врагов и угрозой нападения. <...> В этом значении «историческая политика» практически неразличима с «политикой памяти» – так называют практики <...>