Пантелеймон Кулиш, первый биограф Гоголя, назвал одной из «СВОЕГО ЯЗЫКА НЕ ЗНАЕТ…», счастливых случайностей тот факт, что для автора «Вечеров на хуторе близ Диканьки» языком творчества стал язык русский, а не украинский. <...> Кулиш считал, что у молодого Гоголя первое побуждение к изображению малороссийской жизни не подкреплялось таким знанием украинского языка, которое обеспечивало бы ему полную творческую свободу. <...> До Кулиша в том же смысле высказывался и Шевченко, бывший восторженным поклонником Гоголя. <...> Однако украинский язык Гоголь знал, в чем убеждают лексические, синтаксические, интонационные особенности его русскоязычных сочинений и писем. <...> Максимович, который знал Гоголя лично, в отличие от Кулиша и Шевченко. <...> Он уверял, что писатель свое родное малорусское наречие знал основательно и владел им в совершенстве. <...> Будущий писатель формировался в эпоху, когда в жизни, быту, привычках, в сознании и поведении национальной шляхты природные украинские начала все заметнее вытеснялись «подколониальным “малороссийством”». <...> Это проявлялось и в языковой сфере, где господствующим становилось двуязычие, или, точнее, макаронизм. <...> В «омосковленных» (по выражению Ивана Франко) дворянских (со∗ Барабаш Ю. <...> «Своего языка не знает…», или Почему Гоголь писал порусски? <...> 90 «Своего языка не знает…» всем еще недавно казацко-старшинских) семействах, к которым принадлежали и Гоголи-Яновские, в качестве языка повседневности, общения с прислугой еще бытовал украинский, правда, чаще – малоросское наречие, значительно утратившее природную чистоту, разбавленное инородными примесями. <...> Но во внесемейном общении, не говоря уже об официальных обстоятельствах, торжественных случаях, деловой переписке и т.д. украинскому места не было. <...> То есть языковая двойственность была изначально заложена в творческой биографии Гоголя. <...> Сила и магия языка гоголевских сочинений – в поразительной гибкости, адаптивности механизма внутриязыковой <...>