МАКЛАКОВ – В.В. ШУЛЬГИН: ЭПИСТОЛЯРНЫЙ ДИАЛОГ Шевырин Виктор Михайлович – кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник ИНИОН РАН. <...> Она – какое-то чудодейственное «волхвование», магнетическое действо мысли и слова, длившееся 20 лет в удивительной атмосфере высокой духовности, истинного творчества и глубокой взаимной приязни этих в высшей степени неординарных людей, известных в свое время всей России. <...> О.В. Будницкий, надо полагать, впечатленный этой особой атмосферой их эпистолярного общения, не без некоторого удивления отмечает, что «переписка Маклакова с Шульгиным поразительно отличается от его корреспонденции даже с близкими единомышленниками по тону., легкости, свободе» [8, с. <...> И вот это слово «свобода», упомянутое здесь О.В. Будницким, я думаю, – ключевое не только для понимания самого тона, духа переписки, – свобода – это и «имманентность», или, как раньше говаривали, альфа и омега их существа. <...> Свобода, свободолюбие – их алтари, святилища, во всяком случае – для Маклакова. <...> 160], – настоящее откровение для человека, сознательно избегавшего всякой «исповеди»: «Не люблю печатно говорить о себе» [8, с. <...> Особенно если учесть, что Маклаков до сих пор во многом еще своего рода Terra incognita. <...> И не только 218 В.А. МАКЛАКОВ – В.В. ШУЛЬГИН: ЭПИСТОЛЯРНЫЙ ДИАЛОГ потому, что при всей своей внешней открытости (и даже импульсивной непосредственности, свойственной ему в молодости) он остался скрытным человеком, у которого «рассудок всегда настороже», а в эмиграции и вовсе привык «никому не верить» [8, с. <...> И тот «спор о России», который вели в эмиграции Маклаков и Шульгин, – это спор о свободе, о ее судьбе, включая дебаты об освободительном движении, о революции, о перспективах возрождения родины. <...> Независимость, свободолюбие, свободомыслие были органически присущи Маклакову и составляли основу его либерализма. <...> А «на чужих берегах» был «над схваткой», вне всякой эмигрантской «свары», о чем не преминул заметить ему <...>