РАЗМЫШЛЕНИЯ, СООБЩЕНИЯ, КОММЕНТАРИИ ДВЕ БЕСЕДЫ С ДИРЕКТОРОМ ИНИОН РАН, АКАДЕМИКОМ РАН Ю.С. <...> КАК Я СТАЛ ИССЛЕДОВАТЕЛЕМ* Юрий Сергеевич, мы работаем вместе десять лет, и я вижу, сколь широк круг Ваших научных интересов. <...> Мне кажется, он определяет то, что я бы назвал стилем творчества. <...> Ваш стиль – на грани историософии и литературы, художественного мышления, с одной стороны, и позитивистской традиции – исторической, юридической, политологической – с другой. <...> То есть по направленности мышления Вам ближе историософия. <...> Потому что если бы речь шла не о господине Пивоварове, а о ком-то другом, я мог бы сказать, что это идеальный случай, когда есть воображение, как Вы определяете, историософа, или просто воображение, и есть еще некий вкус быть исследователем. <...> Разумеется, элементы этого есть в господине Пивоварове – есть какое-то воображение и одновременно некая позитивистская закваска. <...> У Черчилля (не знаю, то ли это правда, то ли легенда, и, разумеется, я себя не сравниваю с Черчиллем) в тексте какой-то речи было написано, что вот здесь слабое место – прибавить пафоса, усилить голос. <...> Но между тем, в отличие от политики, в западной науке этого нет. <...> Там в исследовательской среде отношение к красивости речи, к апломбу очень прохладное и подозрительное. <...> Это связано с тем, что русская культура – об этом писали миллионы раз, в том числе и я – насквозь литературоцентрична, она вся – художественное слово. <...> Но это также связано с тем – еще один мой конек, – что позитивистская наука возникла на Западе прежде всего для того, чтобы объяснять западное общество. <...> Это способ рационального самопознания западного общества и западного человека. <...> Перенос ее в иные культуры и цивилизации (а я – твердый сторонник того, что Россия не есть часть западной цивилизации и западной культуры, это особый социоисторический и социокультурный феномен) всегда болезнен. <...> Я много лет преподаю и твердо уверен в том, что преподаватели – отчасти неудавшиеся <...>