А. Д. Галахов
Мнение о драме г. Островского "Гроза"
Драма А. Н. Островского "Гроза" в русской критике
Сб. статей / Сост., авт. вступ. статьи и комментариев Сухих И. Н.-- Л.: Изд-во Ленингр. ун-та,
1990.-- 336 с.
OCR Бычков М. Н.
Не имея возможности, по случаю отъезда моего в Москву, заняться подробным рассмотрением
драмы г. Островского "Гроза", но, вместе с тем, считая для себя особенным удовольствием исполнить
поручение Академии наук, которым ей угодно было почтить меня,-- я должен ограничиться кратким
отзывом об упомянутой пьесе.
Прежде всего позволю себе сделать два замечания, говорящие в пользу таланта г. Островского и
достоинства его сочинений.
Упадок драматической поэзии в современной эпохе не подлежит сомнению. Это факт, знакомый
каждому, кто занимается литературой. Ни в Англии, ни в Германии, ни во Франции давно уже не является
таких пьес, которые могли бы по праву стоять в ряду истинно изящных произведений. Гетнер в сочинении
своем "Das moderne Drama" (1852) справедливо сетует на внутреннюю скудость драм, написанных
поэтами так называемой школы "Юная Германия".1 Он не отрицает таланта в их авторах, но признает, что
произведения их далеко уступают образцам Шиллера и Гете,2 как последние поэты стоят на высоте
художественного творчества, так последователи их заняли уровень посредственности. Этого уровня не
подняла и драма Фрейтага "Валентина", хотя дарование Фрейтага3 выходит из среды обыкновенных. То
же неутешительное явление замечается и во французских драмах. После В. Гюго, А. Дюма, Скриба4 и
некоторых других наступило затишье или фабрикуются мелодрамы. Но и Скриб, в отношении к Мольеру,
и Гюго с А. Дюма, в отношении к Корнелю и Расину,5-- то же, что "Юная Германия" в отношении к
Шиллеру и Гете: в комедиях нет силы мольеровского комизма, в трагедиях нет силы трагизма, которая
прославила Расина и Корнеля, хотя и вращалась в кругу ложно-классического искусства. Новейшие
попытки французов создать нечто оригинальное производят иногда блестящие пьесы, но блестящие не
светом истинного художества, а внешними эффектами и внешним же соприкосновением с текущими
новостями, с интересами дня (nouvelles du jour). Везде мелодрама, и нигде настоящей драмы.
Вышесказанное не применяется к современной русской комедии, или, точнее, к пьесам г.
Островского, так как в них единственно и нераздельно заключается вся наша комедия. Положение г.
Островского -- иное. В ряду известнейших наших комиков он занял также видное место. Он достойно
продолжает дело Гоголя. Я не сравниваю их талантов: я говорю только, что в таланте, сравнительно
низшем, бывают такие стороны, которые не выказывались в таланте много высшем. Так, в пьесах г.
Островского есть нечто свое, особенное, что имеет вес после "Ревизора" и "Женитьбы". А в
произведениях искусства, равно как и во всех произведениях духовной деятельности человека, эта
особенность, своеобразность ценится преимущественно. Она свидетельствует об отличительных
свойствах таланта; ею объясняется сочувствие к таланту публики -- и образованной, умеющей сознавать
то, что ей нравится, и необразованной, бессознательно воспринимающей эстетическое наслаждение.
Вторая заметка имеет в виду указать врожденную наклонность г. Островского к драме. Он вступил
в литературный свет с драматическою пьесой и до сих пор не изменил выбранному им поэтическому
роду. Другие авторы пробуют свои силы в разных родах, как бы назло своей природе. Г. Тургенев,
например, пытался, кроме повестей и романов, которыми он приобрел себе такую громкую и вполне
справедливую известность, писать также драмы; но если и можно признать относительное достоинство и
частные красоты его "Провинциалки", "Нахлебника", "Завтрака у предводителя",6 то нельзя не видеть, что
он вошел не в свою колею. Г. Островский, напротив, и не пытался менять драматическую форму на
лирику или эпос. Одна из пьес его, "Воспитанница" (в "Библиотеке для чтения"7), могла бы легко дать
сюжет повествователю; однако ж он не увлекся этой легкостью. Ясно, что призванием его служит драма.
Неизменность направления нередко, сама собою, независимо от других предметов, указывает на
внутреннюю цену направления, и неспособность свободно входить в разнородные области знания или
Стр.1