Предлагаем читателю эту статью, появившуюся в газете «Новое Время» 28 мая 1911 г. Она не лишена интереса и для сегодняшнего читателя. <...> Двухсотлетие рождения Белинского если и будет когданибудь праздноваться, то уже с таким ощущением археологичности, старины, чего-то «быльем поросшего» и всеми забытого, что жутко и представить себе; итак наступает последний день, когда Россия даст Белинскому живую оценку, живое воспоминание. <...> Он был друг, великий и прекрасный, наших гимназических дней; у других – студенческих; но вообще – друг поры учения, самого впечатлительного возраста, первых убеждений. <...> Нет ни одного теперь из образованных русских людей, в крови и мозгу которого не было бы частицы «Белинского», как чего-то пережитого горячо и страстно, благоговейно и восторженно. <...> Да извинит читатель примеры: мне сейчас 55 лет, но хранится у меня, и по временам я взглядываю на нее, тетрадочка гимназиста 3-го класса, где я, без буквы «ъ», пере* До сих пор трудно вполне точно установить день рождения Белинского. <...> В метрике его – фотографический снимок с этого документа помещен в «Новом Времени» 2 января – значится 1 июня, между тем как сам В.Г. Белинский упоминал и 30 мая. <...> В.Г. Белинский: (К 100-летию со дня рождения) 123 писал его «Литературные мечтания»: слог его, мысли, пафос, этот летучий язык, обернувшийся около стойких предметов и поваливший их, очаровал, обворожил меня, «начинающего читать серьезно» мальчика. <...> Нельзя, почти без слез благодарности, не вспомнить, что, лишь прочитав Белинского или вообще «вступив в сферу Белинского», мы произносили торжественно и сладко: «я человек»; то есть уже не мальчик, странствующий по степям Америки с Майн-Ридом, а Русский сознательный человек, волнующийся всеми волнениями России, ее будущего, ее прошлого, ее литературы, ее гражданского и политического бытия. <...> Да, да: во все это «вводил» Белинский; буквально как катехизис Филарета «вводит» в православие. <...> Веди нас к гражданству, к зрелости <...>