И вижу ее, накануне победы, Не каменной, бронзовой, славой увенчанной, А очи проплакавшей, идя сквозь беды, Все снесшей, все вынесшей русскою женщиной. <...> 1945 *** К.М. Симонов ОТРЫВОК ИЗ РОМАНА «ЖИВЫЕ И МЕРТВЫЕ» А самолеты шли и шли, и все это были немецкие самолеты. <...> «А где же наши?» — горько спрашивал себя Синцов, так же как это и вслух и молча спрашивали все люди вокруг него. <...> Уже под вечер над лесом прошла тройка наших истребителей с красными звездами на крыльях. <...> А еще че рез минуту три «ястребка» вернулись, стро ча из пулеметов. <...> Стоявший рядом с Синцовым пожилой интендант, снявший фуражку и прикрыв шийся ею от солнца, чтобы получше разгля деть свои самолеты, свалился, убитый напо вал. <...> Рядом ранило красноармейца, и он, си дя на земле, все время сгибался и разгибался, держась за живот. <...> Самолеты шли так низко, что один из них удалось сбить из пулемета. <...> В обломках кабины застрял труп летчика в немецкой форме. <...> И хотя в первые минуты весь лес торжествовал: «На конец сбили!» — но потом всех ужаснула мысль, что немцы уже успели гдето захва тить наши самолеты. <...> Шофер грузовика побратски поде лился с Синцовым сухарями и вытащил из под сиденья купленную в Борисове бутылку теплого сладкого ситро. <...> До реки не было и полукилометра, но ни у Синцова, ни у шо фера после всего пережитого за день не хва тило сил сходить туда. <...> Они выпили ситро, шофер лег в кабине, высунув ноги наружу, а Синцов опустился на землю, приткнул к колесу машины полевую сумку и, положив на нее голову, несмотря на ужас и недоуме ние, всетаки упрямо подумал: нет, не мо жет быть. <...> В лесу рвались бомбы, вдали вид нелось зарево; по всему лесу, в темноте, на езжая одна на другую и на деревья, ревели и двигались машины. <...> Шофер тоже рванулся ехать, но Синцов совершил первый за сутки поступок военно го человека — приказал переждать панику. <...> Только через час, когда все стихло — исчез ли и машины и люди, — он сел рядом с шо фером, и они стали искать <...>