Цвет фона:
Аркадий ГАЙДАР
ГИБЕЛЬ 4-Й РОТЫ
Рассказ
На днях я прочитал в газете извещение о смерти Якова Берсенева. Я давно уже потерял
его из виду, и, просмотрев газету, я был удивлен не столько тем, что он умер, сколько тем,
как еще он смог прожить до сих пор, имея не менее шести ран - сломанные ребра и
совершенно отбитые прикладами легкие.
Теперь, когда он умер, можно написать всю правду о гибели 4-й роты. И не потому,
чтобы не хотелось раньше это сделать из-за боязни или других каких соображений, а только
потому, что не хотелось лишний раз причинять никчемную боль главному виновнику
разгрома, но в то же время хорошему парню, в числе многих других жестоко
поплатившемуся за свое самоволие и недисциплинированность.
Было это дело у Черной долины, в Таврии, на маленьком полустанке, имя которого
затерялось у меня в памяти. Нашей 4-й роте поручено было охранять участок железной
дороги возле бандитского гнезда Бакалеевки, из центра которого постоянно выделялись
отряды, разрушившие возле полустанка железнодорожное полотно.
За неделю у нас было несколько мелких стычек и перестрелок.
Рота наша была крепкая, дружная, но немного своевольная и недисциплинированная.
И одним из самых отчаянных и в то же время неорганизованных бойцов был Яков
Берсенев - прежний махновец, однако окончательно перешедший на сторону красных.
Он никак не мог освоиться с мыслью, что рота - это не сборище отчаянных бойцоводиночек,
а боевая единица, врученная в командование нашему начальнику.
Он всегда говорил:
- Что мне Сырцов? У меня своя винтовка, свои глаза, я и сам вижу, что можно, что
нельзя, что важно и что неважно.
Или говорил:
- В бою командир мне не нужен - в наступление я иду без погонялки, а отступать мне
хоть двадцать командиров приказывай, я все равно не буду, пока сам не увижу, что больше
"нет" никакой возможности держаться...
И так вышло.
Прибежал после обеда парень из Бакалеи - растрепанный, руки плетью висят, тело пулей
прохвачено, и говорит:
- Беда, товарищи, - в ночь сегодня окружат вас. Прибыл в Бакалею отряд под командой
самого Корша - человек триста... Окружат они сегодня полустанок и перебьют вас всех.
- Ну, это мы еще посмотрим, - сказал начальник и подошел к телефону, повернул
рукоятку, а звонка и нет - перерезан провод.
Дал он тогда пакет ординарцу и велел ему скакать в штаб за шесть верст.
И приказывает он одному отделению остаться на полустанке - окопаться с пулеметом и
открыть бешеную стрельбу, едва только начнет наступать банда, а сам собрал остальных
людей и вывел за полверсты в рощу, что стояла на бугорке, с тем, что, когда сомкнется банда
возле полустанка, ударить ей неожиданно всеми силами в тыл.
Прискакал ординарец и передал, что выделить в помощь пехоты нисколько нельзя, но
зато в трех верстах - в Раменском - выставляется батарея, которая откроет ураганный огонь,
едва только Корш ворвется на полустанок, а потому отделению, завязав перестрелку, тотчас
же отойти в рощу, а оттуда уже после артиллерийской подготовки вместе со всеми ударить в
раскрытого обстрелом врага.
Ночь наступила тревожная... Лежали мы, не смыкая глаз и руки от затвора не отпуская.
И вдруг совершенно неожиданно прибегают с северного секрета ребята и сообщают, что
банды не берут в полукольцо с юга полустанок, а густыми цепями движутся с севера -
очевидно, с тем, чтобы отрезать нам путь к отступлению, разъединить с полком и отогнать в
сторону бандитских Бакалей.
Обстановка совершенно изменилась. Начальник, чтобы не поднимать паники, не
Стр.1