44 ДАТЫ МОСКОВСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ В ДНИ ВОЙНЫ (ЭВАКУАЦИЯ 1941—1943 гг.) <...> И.С. Кулаев (кафедра молекулярной биологии) Октябрь 1941 г. был сырым и холодным. <...> Москва смотрела на редких прохожих бумажными крестами замаскированных окон. <...> Немецкие войска полукругом стояли вокруг Москвы, в некоторых местах приблизившись к ней на 20—30 км. <...> Студенты Московского университета были мобилизованы копать окопы на ближних подступах к Москве. <...> Запомнилась песня того времени, которую распевал мой брат-студент: Стой под скатами, рой лопатами, Нам работа дружная сродни, Песню грянучи, мать помянучи, Трудовую честь не урони. <...> Была объявлена всеобщая эвакуация учреждений и населения. <...> 16 октября, когда немцы особенно близко подошли к Москве, стало известно, что ряд руководящих работников университета срочно покинули город, т.е., попросту говоря, бежали. <...> Было назначено новое руководство МГУ — ректором его стал историк профессор И.С. Галкин, а исполняющим обязанности ректора эвакуируемой (основной) части МГУ был назначен мой отец — профессор биологического факультета Степан Иванович Кулаев. <...> Он же возглавил руководство эвакуацией МГУ в Ашхабад. <...> Небольшая часть студентов и профессуры по той или иной причине осталась в Москве, но основной коллектив уехал в эвакуацию. <...> Продолжались начавшиеся 22 июля бомбежки основных промышленных и общественно значимых объектов Москвы; именно в октябре одна из фугасных бомб попала в главное здание МГУ на Моховой, но благодаря слаженной работе пожарных команд, составленных из профессоров и студентов МГУ, удалось быстро потушить пожар и восстановить аудитории для учебного процесса. <...> Наша семья жила, ожидая отъезда в эвакуацию, на папиной кафедре (гистологии и эмбриологии), расположившейся в здании Зоомузея, так как наш дом был поврежден. <...> Меня старший брат, который был членом пожарной команды, возглавляемой профессором-ботаником Даниилом Александровичем Транковским, иногда брал с собой на крышу университета <...>