Султан Яшуркаев Царапины на осколках Фрагменты Книги второй По улице, нащупывая дорогу длинной палкой, шел слепой лет шестидесяти, в темных очках, с короткой рыжей бородой, в джинсовой куртке, на голове — кожаный пес. <...> От мягкости этого тона легче не стало. <...> Царапины на осколках Кенигсберге, может, тоже отвлекается от чегото. <...> Думать он должен, потому что он не чеченец, а философ. <...> Наше детство, казахстанское, депортированное, хотя и не было настоящим, но для нас сегодня все равно детство, красивое даже, с особыми приметами, по которым Султан Яшуркаев. <...> Раиса Владимировна ходила между рядами парт и говорила, что сегодня день рождения Иосифа Виссарионовича, самого доброго отца всех детей на белом свете. <...> Раиса Владимировна сначала побледнела, как побелка на стенах класса, потом стала серой, потом покраснела, потом попыталась чтото сказать, но не смогла и со сдавленным криком выскочила из класса. <...> Жила Наталья Львовна в приземистом домике из двух маленьких комнаток и темных сеней, оконце которых снаружи было заколочено досками, а изнутри обито еще и тряпками, чтобы сени не продувал зимний буран. <...> Выговорить «Наталья Львовна» он не мог, у него получалось «Наташаловна», она смеялась. <...> Наташаловна знала, что «он» выслал чеченцев с родины, и рассказала ему, что «он» выслал и многих других. <...> Царапины на осколках чеченцах и ничего такого в этот раз в нас не нашел, настоятельно пригласил меня к себе во двор. <...> В прошлую войну собачка у тебя была, говорить с ней мог, люди убили. <...> В одном месте, проходя подножие небольшого косогора, набрел на землянику, было ее довольно много, значит, никто не попадал сюда, что и удивило: тогда чеченские дети рыскали от голода повсюду. <...> Старик улыбнулся, поглаживая рукой жидкую белую бороду на слишком светлом для казаха лице. <...> ». С издевкой говорю ему: «Откуда ты взял, что чеченский ребенок — человеческий ребенок? <...> Отставить это — и ко Льву Николаевичу, к Большому Человеку. <...> Вот спросить вас пришел <...>