Алексей Устименко Китайские маски Черубины де Габриак Повесть В 1927 году от Рождества Христова, когда Юпитер стоял высоко на небе, Ли Сянцзы, за веру в бессмертие человеческого духа, был выслан с Севера в эту восточную страну, в город Камня. <...> Он слышал только речь чужого народа и дикие напевы желтых кочевников. <...> Ли Сянцзы написал сборник стихов, названный им «Домик под Грушевым Деревом», состоящий из 21 стихотворения; всего в нем 147 стихов. <...> (Из предисловия Ли Сянцзы к сборнику стихов «Домик под Грушевым Деревом») <...> Глава первая Тот самый, моющий стекло Ну, конечно, Елизавета Ивановна Васильева вполне могла написать достойные мемуары о Черубине де Габриак. <...> Все еще продолжая лежать в постели, Елизавета Ивановна никак не могла понять, какая может быть работа в этом пыльном, не имеющем никаких видимых следов от контор и фабрик, плоскокрышем Ташкенте? <...> Она даже подозревала, что Устименко Алексей Петрович — журналист, писатель. <...> В частности, сборника рассказов «Когда стреляют на перевале» и повести «За кольцами далекого Сатурна». <...> Китайские маски Черубины де Габриак 131 весь этот их уход — сплошная мистификация, обман и восточная хитроумность. <...> Потом женские голоса, потеряв первые видимые причины, вызвавшие их пере крикивание, умолкали, Елизавета Ивановна переворачивалась с живота на правый бок и опять словно бы уходила в мутный утренний сон. <...> — Ни Париж, ни Сорбонна на тебя отчегото не повлияли, а, вот, сарматское ничегонеделание — отчего именно сар матское? — подумала Елизавета Ивановна — а, вот, сарматское ничегонеделание неискоренимо. <...> Маленький желтый китаец в длиннополом — не по его фигуре — толстом и синем ватном чапане моет оконное стекло своей комнаты, экономно обмакивая бесцветную тряпочку в фарфоровую пиалушку, а затем — с писком — натирая стекло комком желтой, расползающейся газеты. <...> Китайские маски Черубины де Габриак матрас, с которого ею же содрана мокрая простыня… Китайца она не знает <...>