Поэзия Дмитрий Быков Побег в идеальные области Новая топография 1. <...> Было бы жаль умирать из Италии, Сколь ее солнце ни жарь. <...> Что до Отчизны — мне больше не жаль ее, Так что и в землю не жаль. <...> А для живущего гденибудь в Обнинске, Себеже или Судже — Это побег в идеальные области, Где не достанут уже. <...> Ято слыхал барабанную дробь ее, Видывал топь ее, Лену и Обь ее, Себеж ее и Суджу… Ктонибудь скажет, что вот, русофобия. <...> Эта слезливая, негорделивая, Неговорливая даль, Желтый обрыв ее, серый разлив ее — Кажется, кается Бог, обделив ее, Этого только и жаль. <...> Впрочем, мне кажется: если когдалибо, Выслужив службу свою, Все, кто докажет на выходе алиби, Дружно очнутся в раю — Он состоит вот из этого, этого: Снега февральского соль бертолетова, Перекись, изморось, Русь, С шаткой лошадкою, кроткой сироткою, Серою верою, белою водкою. <...> Здесь реальна вечность святых мощей И угроза нагим остаться, Очевидна бренность любых вещей И надежность любых абстракций. <...> Я люблю приморские города, Потому что на их примере Постигал, насколько все ерунда, Кроме моря, по крайней мере. <...> Города, где даже цепные псы, Неподвижные, как подагра, Постоянно смотрят цветные сны, А хозяева и подавно. <...> Я люблю их кроткую нищету, Потому что она поэту Объясняет мелочность и тщету Всех попыток, включая эту. <...> Как при море город стоит такой, Так Россия стоит при чемто, Из чего до смерти подать рукой, Пядь до Бога и шаг до черта. <...> До того пространства ее пусты, Что под гнетом ее свободы Митингуют реки, кричат мосты, Философствуют пароходы. <...> Здесь настолько слякотен зримый мир, Что надежнее жить в незримом. <...> И один, ругаясь, в который раз Прорубает окно в Европу, А другой, смеясь, прижимает глаз К телескопу, Калейдоскопу. <...> Пока ты качаешь меня, как шлюпку, мой свитер, дерзостен и лукав, Лезет к тебе рукавом под юбку, кладя на майку другой рукав, И тут же, впервые неодинокие, внося в гармонию тихий вклад, Лежат в обнимку «Самсунг» и «Нокия» — им больше <...>