Поэт о поэте Сергей Морейно Шамшад — двойной полдень О, сколь древен наш род! <...> Тайна Тютчева… Сколько попыток разгадать эту тайну разбилось — волной о волнорез — о неявное приятие единственного факта: Тютчев — Чужой. <...> Шамшад — двойной полдень 173 Отсюда попытка напихать столько мыслей в короткую строку, ведь времени впереди — по космическому метроному — пшик, того и гляди отзовут, ибо не стишки кропать, а донесения строчить послан, и старик мешает в кучу старых и новых богов, бывших и будущих царей, день, ночь, солнце, звезды, эконом и политпрогнозы, смерть тела, смерть духа, чудовищные попытки метафизичес кой философии, еще более чудовищные попытки острить — в общем, отписы вается по полной программе. <...> Шамшад — двойной полдень нашей audi зазвучали начальные аккорды босановы, я признался, что у меня пошаливает сердце от интонаций Аструд Жильберто. <...> Двойной полдень «Глаза моих мертвых, у ног…» — пишет Шамшад. <...> Глаза моих мертвых у ног, глаза моих мертвых — у ног, глазам о их мертвых… Свято место, как известно, пусто… Да и слова опьяняют, словно круговые движения дервиша вокруг собственной оси — оси мира, подчинившегося зна комому ритму с привычной жертвенностью. <...> «Мадьярская степь, как всегда, кружится перед камерой, / хотя какойто 176 Сергей Морейно. <...> Шамшад — двойной полдень тип подъехал на велосипеде и спросил, который час, / ты обернулся, Иисус, только темные глаза». <...> Это «ты обернулся, Иисус, только темные глаза» я могу прочитать двадцать раз подряд, замирая от наслаждения, и звуки будут таять на языке, как нежный фрагмент на loop аудиоустройства. <...>