ГАББЕ ТАМАРА ГРИГОРЬЕВНА (1903–1960) Она стала писательницей, но всю жизнь не переставала думать о воспитании юных поколений. <...> Тамара Григорьевна Габбе родилась в семье врача. <...> Обладая редкой памятью, она прекрасно знала русскую и мировую литературу, классическую и новую. <...> Долгие годы изучала фольклор, и это, несомненно, было толчком к тому, что она впоследствии стала собирателем сказок и автором пьес-сказок. <...> Работая как редактор, Тамара Григорьевна выступала и как теоретик детской литературы. <...> В 30-е годы ею были написаны и опубликованы статьи: «О школьной повести и о ее читателе», «Повесть о детстве и повесть для детей», «Книги Л. Пантелеева <...> Задунайской выпустила свои первые детские книжки: переработку «Воспоминаний американского школьника Олдрича» (1930), пересказ первой части романа Д. <...> Свифта «Путешествия Гулливера» (позднее она вернется к Свифту, пересказав уже две части романа – о путешествии к лилипутам и великанам). <...> К.И. Чуковский уговаривал Тамару Григорьевну принять участие в создании «Истории детской литературы». <...> восхищался «красотой ее личности, ее безошибочным вкусом, ее дарованием, ее юмором, ее эрудицией и – превыше всего – ее благородством». <...> 67 В первый год ленинградской блокады в бомбоубежище Тамара Григорьевна рассказывала сказки незнакомым детям. <...> Дети и не подозревали, сколько мужества и стойкости нужно было доброй сказочнице, чтобы занимать их затейливыми историями в то время, как над городом кружили стаи вражеских бомбардировщиков, угрожая и ее дому, и всем ее близким, находившимся в разных концах города. <...> «И можно не сомневаться, – писал позднее С.Я. Маршак, – что ее сказки, придуманные в тревожные минуты воздушных налетов, не носили ни малейшего следа торопливости и волнения, не были похожи на сырой сбивчивый черновик. <...> В одном из писем страшных блокадных лет она писала: «В эту зиму я поняла с какой-то необыкновенной ясностью, что значат для человека внутренние душевные ресурсы. <...>