Поэт о поэте Александр Сорокин Фантазер, мудрец, игрок Воспоминания об Александре Петровиче Межирове И если я и вправду заикаюсь, Как Моисей, то вовсе отыми Дар речи, ибо не пред Богом каюсь, А только перед грешными людьми. <...> Александр Межиров Между собой мы звали его Петрович. <...> Как и обещал Александр Петрович, наши литинститутские посиделки время от времени стали посещать узаконенные знаменитости. <...> Приходил Евгений Евтушенко, в ту пору излишне импульсивный, нервный (самый конец 80-х), как всегда, жаждущий Сорокин Александр Евгеньевич — поэт, родился в Москвев 1954 году. <...> Фантазер, мудрец, игрок 159 популярности, увлеченный различными политическими прожектами, всегда сомнительными в голове поэта. <...> О нем Межиров однажды сказал: он поэт больше, чем Бродский, в его стихах больше безумия. <...> Александр Петрович тут же отпарировал, продекламировав (а стихи читал он завораживающе, и легкое заикание только усиливало эффект) своего любимого Владислава Ходасевича: Но на растущую всечасно Лавину небывалых бед Невозмутимо и бесстрастно Глядят историк и поэт. <...> Когда же Евгений Александрович, отзываясь на стихи одного из наших семинаристов, пожурил того за тематическую узость и воскликнул при этом, распахнув руки: «Писать надо широко, как Пушкин!» (весь облик его при этом показывал: понимайте, как Евтушенко) — Межиров нарочито сладким голосом прервал его эскападу: — Женя, ты написал много всего (имелись в виду не только стихи, но и проза), слишком много, думаю, больше Толстого, но если отобрать у тебя пятьдесят лучших стихотворений и объединить их в книжку, многие бы ахнули: «Каков поэт!» <...> Так получилось, что постепенно я и двое моих приятелей-сокурсников — Андрей Алексеев и Сергей Бойцов — стали общаться с Александром Петровичем на короткой ноге. <...> Александр Петрович периодически приезжал на дачу и оставался на два-три дня. <...> Вторая достопримечательность — бильярдный стол, сработанный точно под размеры кабинета, имеющего <...>