Книжный развал Елена Гродская А там — Средиземноморье! <...> Без него не обходилась ни одна статья о поэзии. <...> Правда, с приходом постмодернистской эстетики возникли затруднения — благодаря идее «смерти автора» вся литература (и поэзия) считалась производным от некоего «коллективного бессознательного». <...> Благодаря яркой индивидуальности и артистизму Виктора Коваля, как на негативе проявляются все случайные и неслучайные черты поэтической речи, которая по определению не может быть лишена автора. <...> Должен же кто-то произнести эти «лучшие слова в лучшем порядке» (Кольридж). <...> К услугам пишущего для передачи интонации — знаки препинания. <...> Это верно по отношению ко всякому поэту. <...> Не случайно Надежда Яковлевна Мандельштам сказала: «Губы — орудие производства поэта: ведь он работает голосом». <...> Конечно, традиционное поэтическое «пение» (как у Бродского) не похоже на артистическое чтение игравшего в детстве в кино Коваля («Дело Румянцева», Виктор Коваль. <...> Хотя если уж называть Коваля «артистом», то только в широком смысле слова. <...> И вот тут видится конфликт между лирикой и эстрадой: тихим внутренним делом — и «работой на публику». <...> Наряду с горячими поклонниками у Коваля есть критики, ставящие поэту в вину чрезмерное акцентирование, именно что эстрадность в исполнении, сделавшуюся, по их мнению, частью поэтики. <...> (Для сравнения: чтение «подельника» Коваля по альманаху «Личное дело» Михаила Айзенберга смехом не сопровождается никогда, соответственно, и репутация у Айзенберга — «тихого» и «чистого» лирика. <...> Однако то, что Айзенберг назвал в статье «Вдогонку Ковалю» (самое существенное из написанного о поэте) «фокусничеством» (для Айзенберга это не минус), мешает некоторым читателям всерьез относится к стихам этого автора. <...> Новая книга Коваля «Персональная выставка» задумывалась именно как книга, единое пространство, а не просто «сборник стихотворений». <...> Конечно, деление на разделы («Портрет», «Пейзаж», «Московские <...>