Требуют упоминания и совсем уж необычные произведения, чей жанр обозначен как «Проза в столбик» (так называется финальный раздел книги). <...> Так Светлана Василенко образно определяет жанр и эстетику, настаивая на особом статусе этих небольших текстов. <...> Вспомним часть статьи, где мы взялись рассуждать о том, кого и куда с годами «клонит». <...> Светлана ВаКнижный развал силенко, как доказывают эти (да и другие, чисто прозаические) произведения, по мироощущению — поэт. <...> Но, здраво взвешивая свои возможности в области традиционной силлаботоники, она не перебегает на чужую территорию, останавливаясь на границе. <...> И объединяет ее личность автора — Светланы Василенко. <...> Елена Елагина Подвиг—Бессмертие—Жертва—Забвение В нынешние времена, когда любой текст, едва переваливший за сто страниц, претендует на гордое звание романа, семисотстраничная книга не только невольно вызывает уважение своим объемом, но попутно и подспудно — некоторый читательский страх: вдруг не осилю? <...> В данном случае страх совершенно беспочвенный и легко рассеиваемый, стоит только отАлександр Мелихов. <...> К тому же две первые части внимательному и следящему за новинками читателю должны быть хорошо известны. <...> Первая, «Изгнание из рая», под названием «Исповедь еврея» была опубликована в «Новом мире» в 1994 году, после чего вышла отдельной книгой, вызвавшей эффект сродни солженицынской «Двести лет вместе». <...> И лишь спустя 21 год писатель завершил семейную сагу третьей частью Книжный развал «Изгнание из памяти». <...> Отнюдь, ведь все они пронизаны не только единым сюжетом и едиными героями, но каждая часть, и вся трилогия в целом, несет на себе попытку разрешения нескольких самых жгучих и вечных вопросов, мучающих современного человека. <...> Недаром, по мнению Дмитрия Быкова (и, надо заметить, не его одного), «Александр Мелихов прославился "романами идей" — в этом жанре сегодня отваживаются работать не многие… <...> Четырем этим этико-философским категориям посвящены <...>