Начиная с первого номера этого года редакция обращалась к разным аспектам темы «Империи. <...> » Не надеясь услышать бравые «да» или «нет», а точнее, надеясь не услышать эти банальности, мы рассмотрели несколько разных аспектов сей неисчерпаемой темы. <...> История знает много других империй, и поговорить есть о чем. <...> Однако, расширяя круг рассмотрения, хотелось бы начать с определения; у разных авторов они слегка разнятся, но дело даже не в различиях, а в том, что определения не всегда применимы к реальности. <...> Обычно говорят: единство политической власти, большие размеры и роль в мире, вхождение разных народов, проживающих на разных территориях. <...> Но где начинаются большие размеры и большая роль? <...> И роль в чем – в распространении культуры или в уничтожении культур, в избавлении от страха («под крылом») или в нагнетании страха? <...> Что такое единство власти – до какой степени единство и какое оно: жесткая и хрупкая советская вертикаль или гибкое британское взаимодействие с местным самоуправлением? <...> Что такое разные народы и территории – вроде бы понятно, но лишь если не учитывать споры демографов и политиканство политиков. <...> В качестве первого и самого древнего деления империй на группы историки выделяли сухопутные, создававшиеся самым агрессивным государством региона под предлогом защиты границ, распространения веры или культуры или вовсе без предлога, и морские – тут о защите границ речь не шла, но остальное присутствовало. <...> Фактические причины могли быть военными (лучше напасть первым), экономическими (сырье, рабочая сила, рынок сбыта), идеологическими (распространение веры среди неверных или распространение культуры), социальнопсихологическими (избыток граждан, ищущих приключений). <...> Поэтому, читая об истории конкретного образования, именуемого империей, хочется узнать, почему оно возникло – была ли реальная опасность от соседей или простой сброс агрессивности? <...> Были ли экономические интересы и какие – просто <...>