ТЕАТР МНЕНИЕ Эволюция Гамлета Елена Смородинова, корреспондент отдела культуры «РР» Начать рассказ о «Гамлете», которого Женя Беркович поставила в Свердловской драме, стоит с того, насколько остроумное и точное было найдено решение — превратить в игровое пространство фойе. <...> Монументально-советское, с балконом наверху и портретами на стенах, оно разделено на несколько зон. <...> Справа — старый компьютер, слева — нары, по центру — «пионерские» матрасы, где-то в углу — телевизор с сериалами. <...> За всем этим Эльсинором зрители наблюдают, выглядывая поверх и через решетки балконных перил — те, кто знает, как ставить «Гамлета», в соответствующем их знаниям положению. <...> Продолжить стоило бы комплиментом актерскому ансамблю, мужественно превращающему энергию сопротивления (а в зале непременно окажутся те, кто знает, каким должен быть «Гамлет») в некую другую, заставляющую зрителей сначала вздыхать, а потом подключаться к происходящему. <...> И наконец-то принимать как должное исступленно и безнадежно мажущую аккорды «Нирваны» Офелию, Клавдия в лиловой рубахе, хипстеров Розенкранца и Гильденстерна. <...> И Гамлета — красавца-брюнета с длиннющими ресницами, в котором откровенный эротизм сочетается с тотальной беззащитностью. <...> Этот Гамлет, как и полагает мода, старается быть циничным и рассудительным — настолько, что, советуя Офелии отправиться в монастырь, не забудет о презервативах, — но оказывается практически ребенком, пытаясь решить с детским (или все-таки настоящим?) пистолетиком в руках: так быть или не быть? <...> Но рассказ об этом Гамлете, который носит конверсы, который может даже пальнуть из пистолетика, а потом удивиться, что пистолетик был заряжен, рискует скатиться к политике и пессимизму. <...> А все потому, что на ум приходит другой Гамлет — тот, которым болело время. <...> У сегодняшнего Гамлета в арсенале только глаза с длиннющими ресницами. <...> Остается только смотреть сверху, как в финале эти глаза закроют, и надеяться <...>