Денис Васильевич Давыдов.
Мороз ли истребил французскую армию в 1812 году?
--------------------------------------------------------------"Библиотека
1812 года" http://www.museum.ru/museum/1812/Library/
--------------------------------------------------------------Посвящается
графу Карлу Федоровичу Толю
Два
отшиба
казавшиеся
обитающими
потрясли
Испаниею и Россиею.
Первая, противуставшая
до
неколебимыми. Отшибы
на
основания власть
эти
двух оконечностях
без Наполеона, сотрясла налагаемое
Западом, которым
того же
народной гордости
журналы, все
перестают
нации, а
нисколько
удачи
произошли
двадцать
предмета без
и пламенной
и
завоеванной
произведены
и
господствование
были
двумя
порабощенной им
Наполеона,
народами,
Европы:
французскому ополчению, одинокому, без союзников и
на нее иго при помощи огромных денежных
капиталов и многочисленной армии союзной с нею Англии. Последняя, принявшая
на свой щит удары
нее всем
достигла
исторические
превозносить
о подобном
не упоминают
от
два года
два
года
книгопечатания. Все
предательски
против
нас
вместе
неутомимо хлопотали
зародыш
этого
на нее
одной
произведения
самоотвержение
наступившего в необыкновенный срок года.
Двадцать
продолжается
готовится
враги
с
и хлопочут
нелепого
восставшие, но в
нею же
этой ложной причины торжества нашего.
Должно, однако, заметить, что
двадцатилетними
государствами, могла ли Франция
посторонней помощи и в
токмо отбитием
от себя, но
армады, принадлежавшей
величайшим
увлеченным
гением веков
самохвальства, преследуемой
словесности, проникающей
народов
насильственно
какая нация решилась бы
славы
своего
всеми
и
нашей
и
великодушное
самоотвержении, о подобном же
и
вдобавок поглощают
суровости
зимнего
это разглашение
передача
его
России, все
союзники
разделившие
превознесли
усилие
и
того французского ополчения, но усиленного восставшим на
предводительствовал и управлял
всяких иных союзников, кроме оскорбленной
любви к отечеству. Однако ж все
эпохи
их разглашением, будто все
времени, неожиданного
между современниками, и
потомству
неудачном вместе
и
стыд неудачного
о рассеивании и укоренении
разглашения; и
победами, завоеваниями
не в Германии, а во Франции
не
могло
и
ей, ополчившейся
быть
сам Наполеон, -
уста, все
испанской
не
усилии русского народа
и
посредством
Франции, впоследствии
с
нею покушении
покушения,
в общем мнения
владычеством над
нею
и
возник первый
иначе. Надутая
европейскими
такое короткое время отстояло независимость свою не
и поглощением в недрах
с
простить тому из них, которое без малейшей
своих всей европейской
и мира? Нации этой
порицаниями
наречием, справедливо почитаемым
других
насчет
могла ввести
приключения, столь
прогнавшего
все
в
четыре
и, что
ли, исполненной
еще
истинной причине несостоятельности своей
ею государствам? И
во
общим
жестоко
призрак
заблуждение и
ее
оружия, потрясенных
это
предводительствуемой
самолюбия и
чувствительнее,
карикатурами и насмешками, более всего для нее несносными, ей ли можно было
признаться в
добычи
когда! Когда, обладая
части
наречием нашего
омрачившего честь
непобедимости! Будем
неожиданным
бытие
света, завоеванные
века, она
современников и
ее
более
потомство
оружия, столь
справедливы;
напротив, не поддержала бы посредством его и кредита своего в общем мнении,
и
на пожертвование такого преимущества, какая нация,
столь
злополучием?
Франция не пренебрегла этого преимущества и похвально сделала: священнейший
долг всякого народа - дорожить своим достоинством, спасать и защищать всеми
мерами
средствами
сопряженное
нас, еще более
с его бытием
для тех
нравственное
вещественным. Но
из нас, русских, которые, быв
фраков или повязки
похвально ли для
свидетелями, даже
действовавшими лицами на этом великолепном позорище, знают истинную причину
гибели нахлынувших на нас полчищ, - похвально ли им повторять чужой вымысел
для того только, чтобы
покроя
не отстать от модного мнения, как не отстают они от
галстуков, изобретенных
и носимых в
пусть бы разглашали это
известен огонь
одних восковых свечей и кенкетов
фейерверках. Словам, произносимым
подобными устами, награда
Париже? И
городские господчики или маменькины сынки, которым
да запах пороху только на
известна. Но
грустно слышать эти же слова от тех самых людей, которым знакомы и чугун, и
свинец, и железное острие, как хлеб насущный. Грустно слышать, что те, коих
свое, неразрывно
некоторых из
в обещаниях славы и
монополиею
ее
Стр.1