Владимир Иванович Даль
Грех
OCR Busya http://www.lib.aldebaran.ru
"В. И. Даль "Избранные произведения"": Правда;Москва; 1983
В вотчинной конторе главный приказчик сидел на своем месте, на высоком круглом табурете,
перед высокою конторкою; вокруг человека два побрякивали счетами, а в передней половине комнаты,
отделенной перильцами, стояли несколько крестьян. Они подходили поочередно, кланялись, клали перед
главным приказчиком несколько раскрытых ассигнаций и, если дело было в порядке, по знаку его молча
либо со вздохом удалялись. Кому счастье послужило и оброк был выработан с избытком, тот был и с
виду повеселее, потряхивал головой и разводил кудри руками; иной же бедняк вздыхал, и сопел, и
поворачивался будто нехотя, когда приходилось туго либо надо было просить на одну часть оброка
отсрочки. Приказчик обращался хорошо и довольно ласково с людьми, и кто вносил более половины за
полгода и представлял дельные причины, тому он при надлежащих наставлениях давал отсрочку. Низко
кланяясь и благодаря Ивана Тимофеевича за милость и льготу, тот уходил с отсрочкой своей домой.
Наконец приказчик обратился к крестьянину, который стоял поодаль в углу, держал шапку перед
собою в опущенных руках, глядел в землю и во все время даже ни разу не почесался. Крестьянин этот
незадолго перед сим отвечал приказчику:
- Нет у меня ни гроша, батюшка Иван Тимофеевич, власть ваша.
Иван Тимофеевич тогда поглядел на него только искоса и продолжал рассчитываться с другими;
теперь же он, положив оба локтя на конторку, опять посмотрел на мужика попристальнее и сказал:
- Осип! Что ж это будет с тобой?Шутишь ты, что ли?
- Не шутки на уме, батюшка, - отвечал тот. - Такая задача задалась, что хоть ты что хошь делай.
Известно, батюшка Иван Тимофеевич, ваше дело правое; на вас нашему брату жаловаться нечего, да и на
господ плакаться грешно: милуете и жалуете, а свое, что следует, внеси; на то тягло держишь, на то
землю пашешь. Что угодно, то и делайте, и отсрочки просить больше не стану - что ноне, что завтра, что
через год, - знать, уж все одно, мне заплатить нечем; так задалось.
- Да отчего же так, Осип, отчего же другие платят и не жалуются, что оброк велик, а говорят, что
по силам?
- Ия, батюшка, не жалуюсь, благодарим господ своих и вас: оброк, нечего бога гневить, не то
чтобы больно велик; да, вишь, как нет его, и воротился с пустыми руками, так что станешь делать?
Невелика вещь вчерашний день: дней у бога впереди много, да уж не забудешь его, хоть надорвись.
Сами вы изволите знать, что за мной ни пьянства, ни другого какого художества нет; да, видно, такое
есть попущение божие, так задалось.
- Плохо будет тебе, Осип: другой срок упускаешь, и все неисправен. Я уж не знаю, что с тобой и
делать стану; а потачки тебе нельзя дать, уж и ради других.
- Об этом кто говорит, Иван Тимофеевич, это известное дело, что нельзя; вы поноровите одному,
а они все откажутся; пожалуй, с половины мужиков не сберешь оброку.
- Так хоть растолкуй мне, какая ж была тебе задача? Год ходил, руки работающие есть; отчего ж
ты ничего не принес?
- А вот, батюшка, отчего: пришел я на место ни с чем, таки вот через силу дотянулся; а в Питере,
известно, омут; как ввалился в рогатку {Рогатка - здесь сторожевая застава с подъемной перекладиной
для въезда в город или выезда из него.}, так и доставай мошну: билет выправить, больничные, да
пошлинные, да за прописку - а есть надо, на гривенник одного хлеба на день мало, - ну, и идешь к кому
ни попало, таки живьем в руки разбойнику и отдаешься: только слава, что подрядчик, а христианской
души в нем нет. Ну, работал я недели с три, а там схватило меня что-то, заболел; пролежал, и недолго, да
подрядчик все в прогул ставит, вычету полагает по целковому на день. Легкое дело целковый! Отдать-то
его не мудрость, да поди-ка заработай его! Тут, только что вышел из больницы, другая беда прилунилась,
так вот ровно с неба за грехи свалилась: стал, то есть сделался прикосновенным - и бог знает за что; а
затаскали было и пропал было совсем: раздавили па улице человека, наехала карета, сшибла его - и под
колеса. Он лежит, а тут бой такой, не по-здешнему, карета за каретой, стук, крик - того гляди раздавят
лежачего вовсе, а еще он, может статься, жив. Я подскочил, ухватил его под руки и оттащил к краю; то
Стр.1