Георгий Чулков. Кинжал
---------------------------------------------------------------------------Первая
публикация "Круг: Альманах артели писателей". М.; Л. Круг. 1925. [Кн.5]
Оригинал находится по адресу: http://www.ruthenia.ru/sovlit/ciss1005.html#1005
---------------------------------------------------------------------------Посвящается
Л. М. Лебедевой.
Свободы тайный страх, карающий кинжал,
Последний судия позора и обиды...
Пушкин.
Воистину не могу понять, каким чудом удалось мне тогда спастись. Мы
бежали по Галерной, и картечь нещадно косила всех. Я уже не чаял унести
целой мою голову, как вдруг заметил, что подбегаю к знакомому двухэтажному
серенькому дому, где жила Клеопатра Семеновна, моя тетушка. Поровнявшись с
крыльцом, я судорожно стал дергать за ручку звонка, невольно прижимаясь к
стене. Дверь распахнулась как раз в то мгновение, когда набежавший сзади
солдат, нелепо взмахнув руками, грохнулся наземь около меня.
- Барин! Голубчик! Как это вас господь спас! - крикнула Паша, когда я
ворвался в переднюю, едва не сбив ее с ног.
Тетушка лежала в гостиной на диване, прижимая к глазам платочек.
Фиделька металась по комнате с визгом и лаем.
Услышав мои шаги, тетушка привстала с дивана, но мой вид привел ее в
неописуемый ужас. Она слегка вскрикнула и упала в обморок. Мы с Пашей долго
приводили ее в чувство.
Наконец, наступила тишина. Паша зажгла свечи, и мы с тетушкою сели за
ужин. Ужасные события там, на Сенатской площади, и моя роковая встреча с
князем Гудаловым, - все это было так странно и так страшно... У меня
хватило мужества не открыть моей тайны Клеопатре Семеновне. Я понимал,
какая опасность мне угрожает, и с нетерпением ожидал окончания нашего
ужина. Признаюсь, у меня не было никакого аппетита, и я с трудом жевал
вафли с вареньем, которыми меня потчевала тетушка. Мне все мерещилось
опрокинутое бледное лицо князя и его испуганные глаза, устремленные на
меня. Надо было спешить к Герману. Я был уверен, что он поможет мне в моей
беде.
Простившись с тетушкою, я вышел на Галерную. Не успел я сделать и
десяти шагов, как меня остановил пикет павловцев. Я прижался к фонарному
столбу, чтобы свет не падал мне в лицо. Ко мне подошел офицер, очевидно,
успевший подкрепиться чем-нибудь хмельным: от него распространялся запах
спирта.
- Вы, сударь, кто такой? Откуда итти изволите? - спросил он.
- От тетушки, - сказал я, решившись притвориться дурачком.
- Что такое? Какая тетушка? Что за вздор...
- Вовсе не вздор, господин офицер. Она меня вафлями с вареньем
угощала...
В это время привели трех лейб-гренадер, одного матроса гвардейского
экипажа и одного московца.
Офицер обернулся к арестованным, махнув на меня рукою. Я поспешил
нырнуть в ночной сумрак. Когда я добежал до Исаакиевской площади, передо
мною открылось зрелище, не совсем обыкновенное. То там, то здесь горели
костры, около которых грелись солдаты. В дыму поблескивали жерла пушек. При
орудиях курились фитили. Какие-то люди торопливо убирали площадь, засыпая
снегом лужи крови. Иные тащили трупы и складывали их на дровни. Лошади
пугливо храпели и фыркали.
Стараясь держаться в тени, я миновал площадь и пошел на Морскую, где
Он встретил меня братскими объятиями. Я рассказал ему
жил Герман.
откровенно все, как было. Растроганный, он заплакал. Потом, сообразив, как
опасно мое настоящее положение, он вдруг заволновался:
- Но, мой милый, ведь тебя арестуют непременно. Ведь ты постоянно
бывал у Синего Моста. Ты со всеми был знаком...
- Да, Герман.
- Но, мой милый, ведь тебя надо спасти...
- Да, Герман.
Стр.1