Философские смыслы поэзии АНТИТеЗА ЗеМЛИ И НеБА В ПОЭЗИИ М.Ю. <...> Лермонтов был без сомнения сыном века философствующего духа, философской рефлексии, которая органично вплеталась в его творчество. <...> Но бесспорно одно: поэзия Лермонтова и сегодня инициирует в сознании то состояние «философского беспокойства», которое заставляет ставить вопросы и искать на них ответы, обращаясь к духовным смыслам своего культурного наследия. <...> А это значит, что у поэзии Лермонтова нет временных границ ее востребованности, хотя каждое новое поколение будет находить для себя своего Лермонтова. <...> В поисках нравственно-праведных основ бытия Исток поэзии Лермонтова можно обнаружить в философской лирике В.Д. Веневитинова («Жизнь», «Я чувствую во мне горит…», «Жертвоприношение»), начинающего Ф.И. Тютчева («Silentium», «Осенний вечер», «О чем ты воешь, ветр ночной»), Е.А. Баратынского («Череп», «Смерть», «Мой дар убог»), в первых опытах стихосложения Н.П. Огарева («Когда в часы святого размышленья», «Монологи»). <...> За этим поэтическим опытом закрепилось название философского направления русской поэзии, которое, по оценке Е.А. Маймина, адекватно отражало особенности и вектор культурного развития той эпохи, а за его последователями – имидж «поэтов мысли». <...> В их лирике художественный образ выступал как символ, приоткрывающий завесу над тайнами мироздания, «прочувствованный открытиями ума» (И.В. Киреевский). <...> Интуиция поэта, его поэтические прозрения облекали в поэтическую форму то, что рождалось работой «таинственно волшебных дум». <...> Разумеется, литературные критики, как и сами представители нового направления, вовсе не были склонны преуменьшать самостоятельную значимость и эвристическую силу художественного созерцания, лежащего в основе поэтического вдохновения, и, тем более, таинства стихосложения. <...> Они лишь признавали в поэзии такое созвучие ума и сердца, при котором поэтическая фантазия становится «более музыкой мыслей и чувств <...>