Александр МОРЕВ РОССИЯ Сына взяли, и мать больная. <...> Это жизненная прострация — под бельем ее чистым в комоде, под газетой старой в комоде, где написано о народе, трехпроцентные облигации. <...> ГОЙЯ Пленных в тыл отвести приказали, наших троих в конвой им дали. <...> Конвойным скучно, шагают трое: один с ухмылкой, другой — суровь а третий — шельма, в глазах такое. <...> Морозец щекочет, щиплет щеки, солнце в синем снегу хохочет. <...> Но в лесу автоматная очередь гулко рассыпалась над Россией. <...> Легли все тридцать пленных фрицев, мертвых фрицев в мерзлом осиннике. <...> А трое обратно идут: "Мать их так!" солнце на автоматиках . <...> СТАРАЯ СОЛДАТСКАЯ ПЕСНЯ Часы за часами надо стоять, смирно надо стоять. <...> И кто-то не вынес этой муштры — бледнея в строю стоял, и кто-то не от полдневной жары нарушил строй и упал. <...> А если в сортир заглянула бы мать не захотела б рожать: по ранжиру сыну стоять, по ранжиру и Сразу тронулись — крепче шаг! — не бойся, не будешь вы-се-чен! <...> ) И вновь по порядку номеров голоса набирают бег. <...> Стоим как забор, как поленница дров бревным-бревно человек! <...> А наш старшина мордаст и туп, он глазом целит в меня. <...> Он в гимнастерке зеленой — дуб, и мы — молодой дубняк. <...> * * * Мир был молод и подстрижен под нулевку. <...> Розовый, веснушчатый, высокий, мир был молод и подстрижен под нулевку. <...> Перебежка, склеп, и вновь могила, мраморный Христос с подбитым глазом. <...> ВОСКРЕСЕНИЕ Лубок Верба набухла, серебром распушилась, празднуя теплого солнца рожденье, и странное, светлое что-то случилось с днем таким обычным — воскресенье. <...> Не успела весна в пасху розу воткнуть, с кулича полотенце русское снять, — а уж дед графинчик успел кувырнуть и нам, ребятам, по стопочке дать. <...> И Зинка как будто суровее стала — меня, не то что в гостях у берез, как чужого три раза поцеловала, словно взрослая, холодно, невсерьез. <...> Но вот старухи на солнце вышли, и мчимся мы за вербой в лес. <...> И жутко, и радостно мне от мысли, что правда где-то Христос воскрес! <...> А вечером дедка с зинкиным батей напились <...>