Николай Станюкович
Саша Черный
Дальние берега: Портреты писателей эмиграции / Состав и коммент. В. Крейд. -- М.: Республика,
1994.
OCR Бычков М. Н.
Лучшие дореволюционные поэты и писатели-юмористы почти все эмигрировали. С 1920 г.
находились в эмиграции бывшие сотрудники некогда знаменитого "Сатирикона" -- Саша Черный, Дон
Аминадо, Надежда Тэффи, Аркадий Аверченко. Зарубежный период каждого из них полон творческой
активности. А. Черный редактирует журналы и альманахи, издает свой третий том стихотворений
"Жажда", пишет множество книг для детей и юношества, печатается во многих периодических
изданиях. Кроме воспоминаний Н. Станюковича, включенных в настоящее издание, интересные
страницы о нем находим в книге Романа Гуля "Я унес Россию": "Он любил Россию, русскую культуру,
русскую литературу страстно любил и этим жил. Надо было слышать, с каким почти благоговением и
любовью он говорил об Иване Бунине как о "последней сосне российского сведенного бора"... Как-то я
сказал Саше Черному, что всегда любил его стихи и даже (сказал) некоторые помню наизусть. Но Саша
(неожиданно для меня) недовольно сморщился, как лимон надкусил, и пробормотал: "Все это ушло, и ни к
чему эти стихи были..."Большевизм и творчески и душевно раздавил былого сатирика".
Возблагодарим судьбу за то, что кроме писателей, бесстрашно углублявшихся в пучины
подсознательного и предрасполагавших нас к "великим падениям", своего рода трамплинам для
свойственных только нам (?) "вознесений духа", -- "на ниве российской словесности" произрастали и
менее ядовитые злаки.
Порадуемся тому, что кроме обличительного хохота, обезображенного конвульсией страдания,
над русской землей раздавался и добродушный смех -- излечивающий раны и возвращающий нам
необходимую для душевного здоровья способность смеяться до слез, а не только "сквозь слезы"...
К сожалению, страсть к самоистязанию, в особенности присущая глубокомысленным критикам,
которые и слова в простоте не скажут, всегда выдвигала вперед смех-обличение и брезгливо проходила
мимо искрящегося и, как хлебный квас, шибающего в нос веселого смеха писателей -- певцов народного
быта, преисполненного и по сей день неистребимой бодрости. А между тем иной коротенький анекдот,
бесхитростно, но верно переданный, заключает в себе такой заряд веры в то, что нас -- русских -- "Бог не
выдаст, свинья не съест!", такое спокойное самоутверждение и самоуважение, которых мы не найдем в
велеречивых высказываниях многих писателей, чьи имена почтительно сопровождаются титулами "наш
известный", "общепризнанный" и т. п.
Это не значит, что писателей-юмористов не читают, но их популярность кратковременна и их
книги редко переживают их авторов.
К числу таких несправедливо забытых принадлежит и наш современник
-- Саша (Александр Михайлович) Черный. Но все, кто имел счастье знать его лично, что выпало и
на мою долю, никогда не забудут этого преисполненного любви к нашей старой России,
наблюдательного, тонкого и умного человека.
За год до его смерти, я, тогда еще совсем молодой человек, на летних каникулах в достопамятном
русской эмиграции "Ла Фавьере", на Средиземноморском побережье, любил сумерничать в его обществе,
наслаждаясь его богатыми воспоминаниями.
В те времена мечта о скором возвращении в освободившуюся Россию жила еще во многих
сердцах, и мне запомнился один прекрасный летний вечер, над тихо плещущим морем, когда,
наслушавшись Александра Михайловича, я перебил его попыткой перевести беседу с прошлого на
будущее -- наше русское будущее.
Саша, со светлой и грустной улыбкой, остановил мои восторженные бредни.
-- Нет! -- сказал он, -- что бы ни случилось, я не вернусь обратно, потому что моей России более
нет и никогда не будет!!
И, может быть, только теперь, в старости, перечитывая его "Солдатские сказки"1, я до конца
понял, что милому, кроткому, лукаво-улыбчатому насмешнику Саше Черному не было места в стране,
Стр.1