Воспоминания В. А. Добровольского о Саше Черном
Источник: Литературно-художественный журнал
"Русский Глобус", Июль 2002, No 5
Ну, так вот - такой поэт примчался к вам:
Это ваш слуга покорный,
Он зовется "Саша Черный"...
Почему? Не знаю сам.
Представляясь таким
Черный
образом малышам, поэт немного лукавил. Однажды он
открыл секрет своего псевдонима: "Нас было двое в семье с именем Александр.
Один брюнет, другой блондин. Когда я еще не думал, что из моей "литературы"
что-нибудь выйдет, я начал подписываться этим семейным прозвищем".
Саша
родился в
Гликберг, а звали
Одессе, в 1880 г. Настоящая его фамилия -
была большая, зажиточная. Отец - провизор. Дед - купец, торговец скобяными
товарами. О матери почти
суров
два брата и две сестры) за малейшую провинность.
Чаще
и
фантазеру. То
порошка
превращая
и вазелина, то
квартиру
задирой, ни хулиганом
чернила
в небольшой
его Александр Михайлович, в детстве просто Саша. Семья
ничего не известно. Глава семьи был чрезвычайно
и крут нравом и чуть что - жестоко наказывал детей (у Саши были еще
всех
доставалось, судя по всему, Саше, исключительному выдумщику
пытался он сделать непромокаемый порох из серы, зубного
изготовлял
особенный. Из тех мальчиков, что
задумаются... И такое
не
были
его не назовешь. Просто-напросто: "Мальчик был
шалят-шалят, вдруг
нельзя, - начнешь выговаривать, да сам и рассмеешься" (Саша Черный о себе).
Впрочем, родители
напридумают, что
Саши
бы приспособить для
столь
и выговора серьезного сделать
снисходительны
и отнюдь не
поощряли его хитроумные затеи и выдумки. Вот что впоследствии поведала жена
Саши Черного: "Никто никогда ничего ему не дарил, когда он был ребенком. И
когда
он, за неимением игрушек, находил в доме что-нибудь, что можно было
игры, его
Черного. Новое русское слово. - Нью-Йорк, 1950, 1 октября).
Когда Саше исполнилось 15 лет, он, не в силах более терпеть семейное
иго, убежал из дому, последовав
попал, наконец, в
отчислен из гимназии за несданный
катастрофическом положении, без
отцу и
бедственном положении
всяких
наказывали" (Александрова В. Памяти Саши
примеру старшего брата. Много скитался,
Петербург, где пытался продолжить учебу. Однако был
экзамен по алгебре. Беглец оказался в
средств
семьей, Сашу Гликберга приютил
к существованию. Написал
счастью, нашлись сердобольные люди - помогли, кто чем мог. И наконец, узнав
о
искру Божью, преподал первые уроки
стихоплетства.
Ребячьи обиды
не любил
поэт
выговорился, дал
меня
не
недостает
этих
матери, моля о помощи, но те наотрез отказались от блудного сына. К
юноши, брошенном
обеспеченный и великодушный человек из Житомира - Константин Константинович
Роше. Предоставил кров, дал возможность продолжать учебу. Больше того:
заметив в своем воспитаннике
не
вспоминать
волю
было
двух
исчезают бесследно. Немудрено, что лишенный детства
об
этой "золотой" поре. Лишь однажды
своим чувствам. Но то было не его собственное
сочинение, а перевод автобиографии австрийского юмориста и сатирика Сафира.
Нельзя не подивиться, сколь много общего в их доле:
"У
детства! У меня не было юности! В книге моей жизни
золотых вступительных страниц. Детство, яркая, пестро
окрашенная заглавная буква, вырвана из длинных строк моего бытия! У меня не
было ни детства, ни юности... У меня не было ни именин, ни дня рожденья! У
меня не было свивальника, и для меня не зажигалась елка! У меня не было ни
игрушек, ни товарищей
никогда
не
меня никогда
водили гулять! Мне никогда не доставляли никакого удовольствия,
ни
пустяшным подарком, я
убаюкивали ласкающие
мы чуду появления
не
детских игр! У меня никогда не было каникул, и меня
за что не награждали, меня никогда не радовали даже самым
звуки, и никогда не пробуждал милый голос! Моя судьба
никогда не испытывал ласки! Никогда
меня
не
залепила черным пластырем два сияющих глаза жизни - детство и юность. Я не
знаю их света и их лучей, а только их ожоги и глубокую боль".
Именно
превратностям этой судьбы, столь необычной и горестной, обязаны
такой, ни
на
раз признавался
в стихах:
личности, имя которой "Саша Черный". Поэт и сам сознавал эту двойственность
и
кого
"Мне
не похожей, как
бы раздвоенной
сейчас не тридцать лет, а четыре
года...". Или даже так: "Мне триста лет сегодня, а может быть, и двадцать,
а
может быть, и пять". К Саше Черному по праву могут быть отнесены слова:
он
из сока шелковичного дерева,
химический завод. Нет, ни озорником, ни
притихнут и
Стр.1