№ 6 Б.А. Максимов, канд. филол. наук, доцент кафедры зарубежной журналистики и литературы факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова; e-mail: esprit25@rambler.ru РОМАНТИЧЕСКИЕ КООРДИНАТЫ ЛЮБВИ: «ЛЮЦИНДА» Ф. <...> ШЛЕГЕЛЯ* Созданный на исходе XVIII века экспериментальный роман Шлегеля позволяет пристально рассмотреть границу между классическими и романтическими (то есть, в широком смысле слова, современными) представлениями о любви и о гендерном вопросе. <...> Если предшествующие поколения трактовали любовь как приятное развлечение или как стандартизованную социальную связь, то романтики превратили любовь в универсальный инструмент познания и личностного развития. <...> С точки зрения Шлегеля, любовь не сводится к эгоистической жажде обладания, но предполагает тесное (и конфликтное) взаимодействие, в ходе которого любящие неизбежно трансформируются и которое устремлено не просто к телесной близости, но к биологическому слиянию. <...> Этот процесс романтики описывают в категориях, общих для эротической и религиозной сферы. <...> Шлегель не случайно зачитывался «Пиром» в процессе работы над «Люциндой», в то время как Новалис отмечал в * Окончание. <...> Шлегель уже в начале своего фрагментарного романа заявляет эту дальнюю цель любви, говоря о «завершении мужского и женского начала до полной, целостной человечности» (125)2 . <...> Вполне закономерно, что в художественной практике романтизма осуждается натиск, нацеленный на обладание «объектом» страсти; Шлегель с самого начала корректирует одностороннее, эгоцентрическое представление о любви: «То, о чем я мечтал, было не только … желанием уничтожить мучительное жало томления и охла1 Ibid. <...> 2 О трактовке андрогина немецкими романтиками обстоятельно пишет в своих комментариях А.В. Михайлов (Эстетика немецких романтиков. <...> Вместе с тем я не стал бы уравнивать расшатывание гендерных ролей на уровне культуры и гомосексуальность, которую обнаруживают в «Люцинде» Мак-Лиод [MacLeod, 1998, p. <...> 115, 117], как и анонимные <...>