-- А ваших красовских на спичечном работает много? -- снова поинтересовался седок. <...> И наши есть, и колотовские, что
подле Нескучного, с низины, и рябовские тож... <...> .. Нескучное? -- вдруг разом встрепенулся седок и даже в волнении сдвинул
шляпу на затылок. <...> Ноне фелшар Гараське Вихрову руку резал; сказывал, огневица у Гараськи
приключиться могла, так фелшар убег, сдержать, слышь ты, не мог Гараськи-то, а она, барышня-то наша,
ему рученьку свою на плечо положила да и говорит: "Смотри на меня, Гараська, легче будет! <...> -- Слушай-ка, дядя, -- неожиданно обратился он к вознице, -- а от Красовки к Нескучному большой
крюк дать надо в сторону? <...> -- От Красовки к Нескучному три версты будет только, -- ответил возница. <...> И он не знал, он, Сила Строганов, что его ангел, о котором он робко
мечтал, ютится тут, около, почти рядом! <...> .
Внезапный прилив могучего, острого, почти нестерпимого желания увидеть любимую девушку
хотя бы издали, услышать ее голос, этот чудесный в душу вкрадывающийся ее голос, так властно
заполонил все существо молодого человека, что он уже не мог противиться ему. <...> Маленькая женщина с энергичными губами, вооруженными усиками, презрительно отшвырнула
газету. <...> -- И Лика думает пересоздать их, думает осветить тьму и пополнить ее солнечными лучами, -проговорила она чуть слышно. <...> -- Но, ведь, таких, как Лика, были тысячи и они гибли в борьбе. <...> Маленькая женщина смолкла на мгновение и долго смотрела на небо. <...> На спичечной Строгановых неспокойно, красовские совсем близко от этой
спичечной... <...> Маленькая женщина чуть заметно перекрестилась под своей полосатой английской весткой. <...> Зинаида Владимировна Горная, так звали маленькую женщину, долго всматривалась, прищурив
глаза, и вдруг по лицу ее пробежала радостная улыбка. <...> -- Сила Романович, вы ли это? -- вскрикнула она громко, бодрым, разом помолодевшим голосом. <...> Вот приятный сюрприз! -- весело говорила
Зинаида Владимировна, пожимая огромные руки нежданного гостя. <...> Ехал я туда на спичечную и к вам
завернул <...>
Солнце_встанет!.pdf
Л.Чарская. Солнце встанет! -- СПб.: А.А. Каспари, 1907. -- 160с.: -- (Собрание русских романов
журнала "Родина")
Kapti, 2009 г
Исправлено в соответствии с современной орфографией.
Солнце встанет!
Роман
Настоящий роман, представляет собою вполне самостоятельное произведение, является в то
же время продолжением романа "К солнцу!".
I
Трясясь и подпрыгивая, тарантас катился по пыльной дороге. Возница безнадежно унылым
голосом ободрял лошадей, лениво тащившихся, благодаря нестерпимо удушливому июльскому полдню.
Сидевший в тарантасе плотный и широкоплечий человек с лицом, наполовину скрытым огромной
соломенной шляпой, с нетерпением поглядывал по сторонам.
-- Скоро ли доедем, братец? -- срывалось с его губ полный томительного нетерпения возглас.
Возница только плечами поводил вместо ответа да взмахивал кнутом больше для острастки, и
снова принимался понукать лошадок тем уныло-скорбным тоном, который присущ русскому мужику.
Проехав версты две с небольшим таким образом, он вдруг самым неожиданным образом повернулся на
козлах и проговорил:
-- А у Строгановых на фабрике, слышь ты, неспокойно... Ноне наши красовские сказывали, што
спичешники рядились управителя побить... И слышь ты управитель-то в Питер посылал к хозяину.
Хозяин сынка своего рядил прислать.
-- Когда ж он приедет? -- заинтересовался седок.
-- А кто его знает! Не ноне -- завтра, красовские говорят, будет сюды. Только, слышь ты, зря
приедетъ-то. Уж больно руки у робят чешутся на управителя-то. Живодер он, вот што... Собака он, как
есть, нехристь... собака, -- неожиданно ожесточился ямщик и даже сплюнул в сторону.
-- А ваших красовских на спичечном работает много? -- снова поинтересовался седок.
-- Много наших... Хлебушко всем жевать, слышь ты, надоть. И наши есть, и колотовские, что
подле Нескучного, с низины, и рябовские тож...
-- Как? Как ты сказал?.. Нескучное? -- вдруг разом встрепенулся седок и даже в волнении сдвинул
шляпу на затылок.
Теперь его можно было разглядеть вполне. На плечах этого настоящего по виду русского богатыря
покоилась крупная голова с необычайно добродушным круглым румяным лицом, заканчивающимся
курчавой бородкой, с целой копной густых русых кудрей и с таким детски-прекрасным светлым взглядом
голубых глаз, которым могут только обладать цельные, чистые, недюжинные натуры.
Теперь эти глаза с пытливой тревогой подняли на лицо возницы.
-- Нескучное, говоришь ты? Нескучное? -- ронял он каким-то странным, дрожащим голосом. -- Что
же это Нескучное? Имение чье-нибудь?
-- Хутор... енерала одного помершего... хутор. Богатый был енерал... важнющий. Только давно
помер... А сама-то за другого, слышь ты, вышла. Тому годов с пяток будет. Раньше-то живала на хуторе
сама-то, по вдовству своему, значит, после енераловой смерти-то, а апосля долгое время тамотка и людей
не видать было, а ноне...
-- Живет там кто-нибудь? -- вырвалось каким-то новым нетерпеливым звуком из груди приезжего,
и, если бы возница был чуточку посмышленее, он почуял бы, что волнение охватило его седока.
Но возница не обладал тонким чутьем и не к чему ему было заниматься настроением приезжего. С
тем же унылым видом он прикрикнул на пристяжную, дернул возжею и уже, совсем обернувшись лицом к
седоку, проговорил:
-- Ноне там-то, в Нескучном, то есть, енеральская дочка, барышня, с теткой ейной живут... Уж,
почитай, два года... Хорошая барышня... Ее и красовские, и колотовские, и рябовские все знают. Золото, а
не барышня. Лучше фелшара али даже дохтура тебе всякого от разной, слышь ты, болезни вылечит... И
ребят тоже, слышь ты, учит, и в больнице она, и на фабрике, и где тебе хошь... повсюду. И целый-то день
Стр.1