Лидия Чарская
НУСЯ
Источник: Л. Чарская. Полное собрание сочинений. Издательство сестричества во имя святителя
Игнатия Ставропольского, М.: 2007.
Сканирование, распознавание, вычитка - Глюк Файнридера
На стенных часах в коридоре пробило два. Нуся захлопнула толстую тетрадь лекций и зевнула.
Она встала сегодня очень рано, чтобы готовиться к полугодовым зачетам. Хотелось спать. Но еще
больше сна давал себя чувствовать голод. Вот уже целую неделю Нуся не заходит в кухмистерскую, где
прежде получала за тридцать копеек довольно скудный обед. Скудный - но тем не менее обед. А теперь
седьмой день ей приходится довольствоваться чаем и ситным с плохонькой колбасою из мелочной
лавочки. Нынче же и на колбасу не хватит. Всего восемь копеек осталось в ветхом, порыжевшем от
времени кошельке. А недавно еще - конечно, сравнительно недавно - этот кошелек был новенький,
красивый, а главное - полный денег, кредитных бумажек и блестящих новеньких золотых. Точь-в-точь
так же полон, как полна была Нусина душа самыми светлыми, самыми радужными надеждами всего
несколько месяцев тому назад.
Как хорошо помнит этот день Нуся! Отец с матерью, бабушка и маленькая сестренка Ирочка
провожают ее на вокзале их уездного глухого уголка. Там, в бытность свою в родном городе, Нуся
мечтала о Петербурге. Бедную гимназисточку Нусю манил Петербург и своими курсами, на которых
Нуся, в этом году окончившая лишь гимназию, мечтала продолжать свое образование, и публичными
лекциями, и театрами, и кружками учащейся молодежи. Там, чудилось ей, текла совсем особенная,
совсем исключительная жизнь, полная значения, интереса и смысла. Каким будничным казалось ей ее
прозябание, как она называла жизнь в уездном городке!
Родители не имели ничего против поступления Нуси на курсы в Петербурге; но отец, суровый
труженик из бедных чиновников, решительно заявил дочке:
- Поезжай, коли надумала. А только смотри, Анна, денег зря не транжирь. Больше пятнадцати
рублей высылать тебе в месяц не могу... А в Питере, говорят, жизнь втридорога. Не опростоволосься.
- Пятнадцать рублей в месяц! Да это целое состояние, папочка! - и Нуся, которой все казалось в
розовом свете, даже запрыгала от радости. - И потом... потом я буду давать уроки!
- Ну, где там уроки, Нусенька! Чай, ученье все время съест у тебя... А ты вот что: возьми у меня...
Продала я шубу с воротом чернобурой лисицы, пятьдесят рублей дали. Вот, их возьми, деточка, на
обзаведение. Куда мне, старухе? Сыта и обута. Много ли мне надо?..
И старая бабушка сунула в руку Нуси этот самый, теперь уже порыжевший, тогда же
новешенький кошелек с деньгами, скрепляя слова свои поцелуем.
Через несколько дней Нуся уехала.
* * *
Петербург с первого же дня появления в нем Нуси жестоко напугал девушку. Сразу пришлось
истратить целую уйму денег: внести плату за право слушания лекций, обзавестись книгами, заплатить за
комнату. А там театры: нельзя же было не познакомиться с ними с первых же дней. Затем пришлось
приобрести некоторые вещи для пополнения гардероба и прочее, и прочее, и прочее. Словом, деньги
текли, как вода.
Не прошло и месяца со дня водворения Нуси на жительство в столице, как пришлось уже
познакомиться с недохватками и недостатками. Деньги, подаренные бабушкою, очень скоро были
израсходованы. Правда, каждое первое число отец аккуратно высылал по пятнадцать рублей в месяц, но
разве этого могло хватить при восьмирублевой комнате на обеды, чай, прачку, трамвай и прочее и
прочее?
А уроки, как на зло, не попадались. Слишком уж много развелось желающих давать уроки!..
Нуся, однако, не унывала. Новые товарки, знакомство с ними, разные кружки, а главное - театры,
Стр.1