И синее огромное, как море, с едва уловимыми на горизонте берегами,
озеро казалось вторым небом, только опрокинутым, разостланным по земле, только более темным, более
хмурым и строгим. <...> Смуглый, загорелый, обветренный со светло-серыми прямо
смотрящими глазами, он был худ, строен и достаточно высок для своего возраста. <...> Эта милая,
простодушная улыбка сразу смягчила суровое, смуглое лицо мальчика, казавшегося диким, и
нелюдимым, и оно неожиданно сразу похорошело, просветлело. <...> -- Их села и нивы за буйный набег обрек он мечам и пожарам...-- послышалось где-то неподалеку,
и почти одновременно со звуками подхваченной песни из самой гущи кустов выскочило еще двое:
рыжий, веснушчатый мальчик с бойкими, бегающими, как у пойманного дикого зверька, глазами, одного
возраста с подростком в матроске, и девочка смуглая, как цыганка, с тоненькой косицей, странно
торчавшей за ушами, на год или на два моложе своего спутника. <...> -- Здорово, Дима!-- крикнул рыжий мальчуган и протянул приятелю грязную, черную руку. <...> -- Раз и навсегда запомни, Сергей: взять без ведома, это значит -- украсть, а я, Вадим
Стоградский, на то не пойду. <...> Тогда смуглая девочка в лохмотьях и с босыми ногами в ссадинах и царапинах, неожиданно
выступила вперед и схватила рыжего за рукав. <...> А не то ничего не получишь от меня,-- неожиданно
повысил голос Дима. <...> Это тебе, Маша,-- мягко произнес Вадим,
обдавая смуглую девочку ласковым взглядом. <...> -- А сам голодный сидишь? -- широко раскрыла глаза девочка. <...> Маша в это время любовно перебирала дрожащими пальцами складки и кружево блузки. <...> Сережка, в свою очередь, не спускал глаз со старой матроски и сапог. <...> Когда Маша и Вадим остались одни, мальчик схватил смуглую, худую ручонку своей
приятельницы и зашептал ей с такою тоскою, с таким безысходным выражением горя на лице, что
девочка, слушая его, вся замерла от жалости. <...> Ее любит наш
отчим и дарит ей к именинам и рождению разные хорошенькие вещицы. <...> Снова появился Сережка, очень довольный своим <...>
Дикарь.pdf
Л.Чарская. Дикарь //Задушевное слово (журнал для старшего возраста) -- Пг-М.: т-во О.Вольф,
1916. -- No1-52
OCR Kapti, ноябрь 2008 г
Исправлено в соответствии с современной орфографией.
Повесть для юношества,
ЛИДИИ ЧАРСКОЙ
ДИКАРЬ
ЧАСТЬ I.
ГЛАВА I.
Лесная встреча.
Весна была в разгаре. Казалось, Великий Хозяин раскинул над пробужденной после суровой
зимы землею бирюзовый полог, весь затканный золотыми блестками солнца и белыми пушистыми
гроздями облаков. Милым весенним звоном звенел пушистый, принаряженный старик-лес. Чист и
ароматен был майский воздух. И синее огромное, как море, с едва уловимыми на горизонте берегами,
озеро казалось вторым небом, только опрокинутым, разостланным по земле, только более темным, более
хмурым и строгим. В лесу пахло свежею смолою, неуловимо пряным запахом обновленной земли и
несло откуда-то тонкою душистою струею первых ландышей. Нудно и однозвучно кричала кукушка.
Пела малиновка на ивовой ветке. Стучал клювом настойчивый дятел. И вот неожиданно все эти шумы и
шорохи, песни и звоны смело и громко покрыл резкий, пронзительный свист.
Рыжая белка в испуге метнулась с ветки старой сосны, уронив с дерева сухую прошлогоднюю
шишку, и исчезла в зелени свежей изумрудной хвои. А свист все не прекращался. Зашуршали кусты
вербы, и, с трудом пробираясь сквозь чащу, на узенькую тропинку вылезла небольшая человеческая
Фигура. То был мальчик-подросток, лет четырнадцати, в старом, во многих местах порванном, во многих
местах заплатанном матросском костюме. Смуглый, загорелый, обветренный со светло-серыми прямо
смотрящими глазами, он был худ, строен и достаточно высок для своего возраста. Целая копна темнорусых
волос, упрямо завивающихся крупными кольцами, беспорядочно выбивалась у него из-под
матросской фуражки. Серые глаза его внимательно оглядывали местность, пока он не переставал
свистать при помощи не совсем чистых пальцев, приложенных ко рту. Еще упала одна шишка из-под
лапок насмерть перепуганной белки, и даже кукушка приостановила свою однообразную музыку, а
мальчик все еще продолжал свистеть.
-- Го-го-го-го-го!-- вдруг неожиданно пронеслось по лесу.
Тут черные брови мальчика высоко приподнялись и губы раздвинулись в улыбку. Эта милая,
простодушная улыбка сразу смягчила суровое, смуглое лицо мальчика, казавшегося диким, и
нелюдимым, и оно неожиданно сразу похорошело, просветлело.
Он поднял голову и устремил глаза в сторону, куда убегала по направлению к небольшому
фабричному городку тропинка.
-- Как ныне сбирается вещий Олег, отмстить неразумным хазарам...-- запел он.
-- Их села и нивы за буйный набег обрек он мечам и пожарам...-- послышалось где-то неподалеку,
и почти одновременно со звуками подхваченной песни из самой гущи кустов выскочило еще двое:
рыжий, веснушчатый мальчик с бойкими, бегающими, как у пойманного дикого зверька, глазами, одного
возраста с подростком в матроске, и девочка смуглая, как цыганка, с тоненькой косицей, странно
торчавшей за ушами, на год или на два моложе своего спутника. Оба подростка были одеты в нищенские
лохмотья, и по их изнуренным лицам было видно, что оба они прошли тяжелую и мучительную школу
нужды.
-- Здорово, Дима!-- крикнул рыжий мальчуган и протянул приятелю грязную, черную руку.
Сероглазый подросток без тени брезгливости принял и пожал ее. Потом, кивнув головой девочке,
сказал:
-- Как вы долго нынче... Я тут весь изсвистался, пока пришли.
Стр.1