Лидия Алексеевна Чарская. Фея в медвежьей берлоге
Сказка
----------------------------------------------------------------------Оригинал
находится здесь: www.skazka.com.ru
Текст приведен по изданию: Чарская Л.А. Сказки голубой феи. - М.:
Профиздат, 1992.
----------------------------------------------------------------------Шумел
лес, гудел
плакали
в
колдунья Метель кружилась
ветер, столетние сосны плакали и стонали... Старая
в дикой
хлопал в ладоши и восклицал с довольным видом, потирая руки:
- Лихо! Ой, бабушка
Метелица, лихо! А
берлоги, чтобы переждать
пляске. Дедко Мороз смотрел на нее,
лес шумел, и старые сосны
и стонали. Кругом было темно, неприветно. Звери попрятались к себе
в них лютую непогоду. Им было весело, тепло и
уютно. У всех у них были семьи, были добрые, ласковые детки, были родные.
У серого Мишки не было никого. Совсем одинок на белом свете был серый
лохматый Мишка. И жил он, как отшельник, один-одинешенек в самой чаще леса,
и никто никогда не заглядывал к нему.
Он
сильный,
был большой-пребольшой и сильный-пресильный, такой большой и такой
что
все его
сравнении с ним.
И все
даже медведи
огромный и
звери его
неуклюжей, тяжелой
сторону с его пути.
А между
черного
вырытой берлоге.
Люди
злейших
хотел
собратья-медведи казались слабыми
боялись его, когда
шел
по
страшный, со сверкающими
поступью
глазами; и
малютками в
боялись: и зайцы, и лисицы, и волки, и медведи. Да,
он
лесу, весь всклокоченный,
как только он своей
выходил из берлоги, все бежало, сворачивая в
тем он никому не сделал зла и был страшен только потому, что
одичал в одиночестве.
А одиноким он был давно. Давным-давно пришел он в этот лес из глухого,
бора
и поселился
отняли
самого ранили пулей. Эта
зверей
дружить с
лучше, и
берлогу, лизал
здесь, в чужом лесу, в новой, наскоро им самим
у него медведицу-жену и детей-медвежат, убили их, а его
пуля
крепко засела в толстой медвежьей шкуре и
напоминала ему о том, что люди его враги, что они сделали его несчастным на
всю
жизнь. И серый Мишка ненавидел людей, как только можно ненавидеть самых
врагов. И
он
ними. Еще
лапу
одинокому, обиженному и одичавшему, было больно смотреть на чужое счастье.
В те дни, когда
легче и
кружилась метель
веселее становилось
и думал
о том, как злы
ненавидел: ушел от них в лес подальше и не
бы! Ведь они были счастливы по-своему, а ему
и пел ветер, он чувствовал себя
у него на душе. Он залезал в свою
и жестоки люди и как он
ненавидит их - он, большой, серый, косматый медведь.
Шумел лес, кружилась метелица и старые сосны скрипели.
Мишка лежал на своей постели из мха и листьев и ждал приближения ночи.
Ему хотелось уснуть хорошенько, чтобы забыть и злобу, и ненависть, и тоску.
И вдруг
в полутьме его
Какой-то розовый
медведя.
Мишка наклонился, взял
берлоги что-то
комочек перекувырнулся
блеснуло
в воздухе
глазам, стараясь рассмотреть неизвестный предмет.
Смотрел Мишка, смотрел - и брови его нахмурились, глаза сверкнули.
- Неужто человеческое существо! - произнес
он
лежало
это
бездыханное
маленькое
на
лапе, было
светящимися
личиком.
Но
неожиданно ярко.
и упал к самым ногам
в лапу розовый комочек и поднес его к самым
сердито. - Хотя и
крошечное, маленькое, а все-таки человеческое существо, человек. Да, да, не
что иное, как человек.
Действительно, то, что
широкой мохнатой его
больше, и с лучистыми крылышками за спиною.
Оно
медведь злобно смотрел
прекрасно. Ему
похоже на его врага - человека.
Мишка уже
согретое горячим
точно
очень похоже на человека; только оно было ростом в мизинец, не
казалось мертвым,
человеческое
существо
со
крылышками за спиною, с прелестным, хотя и посиневшим от холода
на маленькое существо, не заметя, как оно
хотелось уничтожить его, потому что маленькое существо было
занес другую лапу, чтобы
медвежьим дыханием маленькое существо
убить ею малютку, как вдруг
ожило,
встрепенулось, открыло глазки и зашевелилось своими лучистыми крылышками...
И
вся внутренность берлоги сразу осветилась ярким светом, и странные звуки
серебряного колокольчика, звуки, каких угрюмый Мишка никогда в жизни
Стр.1