Григорий ПОДЪЯПОЛЬСКИЙ О ВРЕМЕНИ И О СЕБЕ Происхождение Я родился в 1926 году, то есть принадлежу к поколению, уже не заставшему ни дореволюционной жизни, ни революционного энтузиазма первых лет, чье сознание формировалось в самые страшные годы сталинизма, чью наступающую юность перешибла война; и которое встретило неожиданную хрущевскую «оттепель» хотя и сложившимися, но еще молодыми людьми, способными на значительную внутреннюю перестройку. <...> За четвертью немецкой крови следует одна восьмая французской и шестнадцатая Главы из книги: Григорий Подъяпольский. <...> Но «м» редуцировалось достаточно давно, так что самый древний из моих пращуров по отцовской линии, известных мне, был уже Подъяпольский (без «м»), вполне русский помещик Саратовской губернии. <...> Еще о нем известно, что он обладал крутым нравом и ходил по Саратову с палкой, которой порой поколачивал прохожих, не проявлявших к нему, по его мнению, должной почтительности. <...> Подтрунивая над бабушкой, дедушка Григорий Федорович иногда приписывал ей прямое происхождение от шведского короля Густава Вазы. <...> Мой дворянский дед по отцу, Петр Павлович Подъяпольский, был известным в свое время врачомпсихиатром и гипнологом, профессором Саратовского университета и автором ряда статей и брошюр — как по своей основной специальности (клиническое применение гипноза), так и по более широким вопросам вообще естествознания. <...> Петр Павлович умер в 1930 году, и в моей памяти сохранилось единственное, связанное с ним, изолированное воспоминание. <...> Картина в памяти изображает прогулку по берегу реки — видимо, в Саратове по берегу Волги — в компании каких-то людей, среди которых мама и Петр Павлович. <...> Кажется (сейчас это трудно установить), позже мы в Саратове не были, а если так, то мне было тогда около двух 6 ГРАНИ лет, и это вообще самое раннее из моих воспоминаний. <...> Мой плебейский дед по матери, Григорий Федорович Ярцев (в его память я и был назван, а в угоду бабушке даже окрещен <...>