В юбилейный для знаменитого романиста год книгу опубликовала Ангелика Молнар, уроженка Донецка, а ныне известный венгерский фило лог-русист, доцент Западно-венгерского университета (г. Сомбатхей). <...> Исследование, озаглавленное «Поэзия прозы в творчестве И.А. Гончарова», существенно дополняет предыдущую работу этого же автора1 раскрытием тех особенностей гончаровского реализма, которые обусловлены оригинальным сплавом в нем традиции пушкинско-гоголевской с традициями романтизма. <...> В центре внимания ученого прежде всего пушкинские «Евгений Онегин» и «Каменный гость» (отчасти и «Цыганы», «Капитанская дочка», «Станционный смотритель», «Бахчисарайский фонтан»), а также гоголевские «Женитьба», «Старосветские помещики», «Портрет». <...> С названными произведениями Пушкина гончаровскую романную «трилогию», считает А. <...> Молнар, сближают вопросы о назначении человеческой жизни, сущности творческого (художественного) труда, любовно-семейной «нормы», мотивы донжуанства, духовного сна, искушения и оживления женщины-статуи, индивидуалистической слабости-воли и др. <...> Связь Гончарова с творчеством Гоголя обнаруживается в теме женитьбы, в мифологеме Золотого века и дьявольском искушении искусством, в сопоставлении старого и нового «света», любви и привычки. <...> Молнар своим вниманием и отголоски художественных концепций Гончарова в произведениях некоторых современных ему русских писателей. <...> Так, творческое преломление гончаровского мотива сна она находит в «Сне смешного человека» Ф. Достоевского <...> Значительное место в рецензируемой монографии отведено интертекстуальному анализу гончаровских романов. <...> Убеждение исследовательницы в их всемирном художественном значении подкрепляется сравнениями созданных в них образов и коллизий с персонажами и ситуациями ряда западноевропейских произведений — от «Метаморфоз» Овидия и гофмановских «Эликсиров дьявола» до «Утраченных иллюзий» Бальзака. <...> В самом деле, размышляет <...>