» ПАМЯТИ БРОДСКОГО 1 На смерзшейся густыми комьями И, как рыдание, протяжной, Обряженной в снега посконные, Покинутой тобою дважды Земле — не видно, как из-за моря, Еще не сбросив тяготенья, Ты на нее ступаешь заново. <...> Но только не ногой, а тенью, Что, словно снег из тучи бежевой, Кругами опускаясь ниже, Вдруг различит гранит изнеженный, Двора захламленную нишу; И чем пристрастнее и пристальней — Тем ближе взгляд, лишенный глаза, Тем явственней ступени, пристани, Залива треснувшая ваза, Все то, что этим взглядом создано Из пустоты — воды и мрака - Сугробов скомканные простыни, Прохожий, дерево, собака, И выкипающие в кухне щи, И запах от газет укропный, — Весь этот мир, мгновенно рухнувший, С сегодняшнего дня — загробный. <...> 101 Еще стоит он, льдом увенчанный, — Поскольку в нем — лишенный горла — Летает голос, в небо ввинченный Энергией ядра и горя: Так ястреб, трепеща, уносится, Вот, кажется, утонет, канет, Но — возвращается, и на сердце С размаху падает, как камень. <...> И все, что пустырями, чащами, Проулками бредет, — все это, Тоскующее и звучащее Вокруг, — не более, чем эхо. <...> 2 Не достанет ни права, ни правоты — Обращенье любое достойно смеха; Но с горшечником глина всегда на ты, И на ты — рассыпающееся эхо, Исказившее судорогой поля, Призывает в страхе источник звука, — В то же время сбежав от него — пыля, Запрокинув лицо, растопырив руки. <...> Оно Не успело коснуться ни роз, ни терний, Ни сандалий твоих — но ему дано Разве что «Прощай!» — прокричать посмертно, Услыхать, цепляясь за край земной, Шорох платья девочки-Персефоны, Так похожий — на спрятанный в голос твой Мутный шелест ленты магнитофонной; И дано, разбиваясь о желтый Стикс, Повторять: «Прости!» и не ждать ответа, — Только волн старушечье: «Бог простит», Только пятна мокрые в складках ветра. <...> 102 3 Завесив белой простыней, Как зеркало, пустую реку С огромной трещиной; спиной К подкравшемуся сзади веку, По шею снегом занесен, Безумен твой замерзший город, Неуловимее <...>